Странным образом маршрут наш был не самым коротким. Вопреки северным ветрам мы оказались неподалеку от Менорки, и рано утром у мыса Мола встретили испанское сетти «Живой», вооруженное десятью девятифунтовыми пушками. Это был приватир, сопровождавший приз — бово водоизмещением тонн семьдесят. Удирать от нас им пришлось по ветру, поэтому мы быстро догнали приватира и вступили с ним в бой. Я, конечно, приказал приготовить не только погонные пушки, но и карронады, однако был уверен, что они не пригодятся. Испанцы предпочитают сдаваться в плен. Когда сетти после нашего выстрела холостым из погонной пушки начало поворачиваться к нам левым бортом, я решил, что собирается сдаться, и приказал рулевому положить лево на борт, чтобы остановиться. Не тут-то было! Залп из пяти пушек был точен на шестьдесят процентов — три ядра попали нам в корпус, причем два между ветром и водой. К счастью, никто их экипажа не пострадал, но воду начали набирать. Боцманская команда принялась вбивать деревянные пробки в пробоины.

— Правый борт, стрелять картечью по готовности! — приказал я.

Пушки на сетти стоят на главной палубе, защищает их только фальшборт, который не помеха для картечи на близком расстоянии. Первые два выстрела из карронад загнали многочисленный экипаж приватира в трюм. Следующие безответно обстреливали вражеское судно, на темном корпусе которого появлялись все новые светлые отметины, словно мы выклевывали там щепки. После третьего выстрела каждым орудием я приказал сделать паузу. Может быть, испанцы не сдаются потому, что боятся высунуться из трюма. Ждал минут пять. Испанский флаг все еще трепетал на грот-мачте, попыток опустить его не было. Видимо, ждали, что мы пойдем на абордаж. Только вот у меня не было желания терять опытных матросов. Лучше потеряем несколько сотен фунтов стерлингов, подпортив приз.

— Зарядить ядрами и прицелиться в корпус! — скомандовал я, а после доклада о готовности к стрельбе: — Залпом пли!

Только после второго залпа ядрами на главную палубу выскочил человек и спустил флаг. Он же и приплыл к нам на шлюпке. Это был бывший офицер французского военного флота. Пятьдесят из семидесяти пяти человек его экипажа составляли корсиканцы.

— Когда захватил бово? — первым делом поинтересовался я.

— Вчера в пятом часу пополудни, — ответил он и, улыбнувшись, добавил: — Придется подождать, когда пройдут сутки.

— А какой на нем груз? — спросил я.

— Вино в бочках, — ответил капитан приватира. — Везли из Маона в Гибралтар.

Видимо, судьба этим бочкам послужить на благо английского военного флота. Я отправил на борт сетти усиленную призовую партию под командованием мичмана Роберта Эшли, после чего погнался за бово, который спешил в сторону острова Майорка, успев оторваться от нас на пару миль. Догнали его через полтора часа. После чего шли рядом, не стреляя и не предлагая сдаться. Следом за нами шел сетти «Живой». В пять часов пополудни, в виду острова Майорка, я отправил на бово призовую партию под командованием мичмана Джона Хедгера. Сопротивления не было. Пятеро испанцев, составлявшие призовую партию с приватира, превратились в пленных и вместе с освобожденным экипажем судна повели его в Гибралтар.