Я как-то в доме Деладжоев пересекся с пехотным полковником, разговорились. Он поведал мне о том, как сейчас воюют. Если встречается пехота, то колонны, как и раньше, разворачиваются в линию и на дистанции шагов сто ведут перестрелку залпами, пока враг не дрогнет. Интереснее было, когда кавалерия, которой у французов было больше, нападала на пехоту. Полк сразу перестраивался в каре. Против него ставили на дистанции, превышающей прицельную дальность стрельбы из мушкета — более ста метров — полковые пушки-трехфунтовки и начинали выкашивать картечью бреши в построении, в которые врывалась конница и уничтожала каре. Если солдаты были опытные, командир, отстреливаясь, отводил их из-под удара, а если не был уверен в своих подчиненных, потому что по неопытности могли не удержать строй, то оставлял на месте. Стоит солдат и смотрит, как в него целятся из пушки, ждет заряд картечи, которая убьет его и еще несколько сослуживцев, и ничего не может сделать в ответ. Разве что пульнуть из мушкета, имея мизерный шанс попасть в артиллеристов.

В результате этого сражения англичане подошли к Александрии и осадили ее. Победа обошлась им в две с половиной тысячи убитых и раненых, а французам — в четыре. По заявлению противника цифры надо было поменять местами. Кто из них прав — сказать не могу, но точно знаю, что у англичан были ранены четыре генерала, включая командующего Ральфа Эберкромби, который через неделю умер. Говорят, толковый был военачальник, выигравший несколько сражений. Особенно отличился, вешая восставших ирландцев. Уверен, что жители Изумрудного острова, в первую очередь родственники казненных, будут больше всех горевать, узнав о смерти героя.

92

92

С берега весь день дует южный ветер. Дует ровно, без порывов. Несет раскаленный воздух, который словно бы высасывает влагу из открытых участков тела, даже тех, что в тени. Наверное, сейчас градусов сорок выше нуля, если не больше. Термометра у меня нет, поэтому точно сказать не могу. Я стою на шканцах на правом борту, в тени от крюйселя, и смотрю в подзорную трубу на четыре купеческие судна, убегающих от нас на запад. Это полакры «Бонапарт» и «Жозефина» и требаки «Дева Ниеги» и «Блаженство». Нам о них рассказали местные рыбаки. Суда стояли в порту Александрия под защитой береговой артиллерии. Привезли снабжение французской армии и не успели смыться до прихода англичан. Их не «вырезали», не считая нужным терять людей. Деваться этим судам некуда. Все равно попадут в плен вместе со сдавшимся гарнизоном города. В темную ночь на девятое июня при свежем южном ветре купеческие суда попробовали проскочить между английскими кораблями, блокирующими порт. Если бы в составе блокадного флота были только линейные корабли, им бы это удалось. Вместе с корветом «Хороший гражданин» за ними гонятся бриги «Порт Маон» и «Победитель».