На третий день контр-адмирал Самюэль Худ, который держал флаг на семидесятичетырехпушечном линейном корабле «Кентавр» под командованием моего галифакского знакомого флаг-капитана Генри Уитби, собрал капитанов на обед. У контр-адмирала, как и у Горацио Нельсона, нет руки. Ее ампутировали год назад после ранения мушкетной пулей. Французы из мушкетов стреляли метче, чем из пушек. Однорукость делает его похожим на Горацио Нельсона, но из-за более рослого Самюэля Худа за глаза называли Длинным Нельсоном. Говорят, контр-адмиралу очень нравится это прозвище. Угощал он нас черепаховым супом со свиной головой, жареной свининой и бараниной, разные части которых подавались с разными гарнирами, каплуном, сливочным пудингом, свежими апельсинами. Затем был кофе, но не простой, а привезенный из Южной Индии копи-лувак. Его делает из зерен, которые пропутешествовали по пищеварительному тракту небольших зверьков мусангов. В результате кофейные бобы теряют горчинку. Кто-то потом выковырял недопереваренные зерна из говна, высушил, размолол и продал гурманам. Впрочем, гости контр-адмирала не знали таких подробностей, пока я не просветил их в ответ на вопрос, почему не пью кофе. Заодно рассказал, что есть еще сорт «черный бивень», который получается при проходе зерен через пищеварительный тракт слонов. Никто из присутствующих о таком не слышал, возможно, до «черного бивня» еще не додумались, но Самюэль Худ пообещал, что обязательно достанет и попробует. Часть гостей не поддержала его радостный порыв и даже отказалась цедить недопитый копи-лувак.

По окончанию обеда слуги убрали тарелки и поставили несколько медных кувшинов с мадерой и бронзовые кубки емкостью грамм на триста. Контр-адмирал Самюэль Худ предложил тост за английского короля. Все дружно выпили по полному кубку.

Я выпил примерно треть, но этого хватило, чтобы отреагировал на тост Генри Уитби за нашу победу словами:

— А мы кого-то победили?!

— Разве что за столом! — поддержал меня сильно набравшийся Александр Шомберг, капитан тридцатишестипушечного фрегата «Луара», тоже захваченного несколько лет назад у французов.

В итоге через две с половиной недели эскадра пошла в Портсмут, а фрегаты «Фурия» и «Луара» отправлялись к Гренландии, чтобы охранять там английские рыболовецкие суда от французских корсаров. Англичане, хоть и с запозданием, но умеют оценить шутку.

104

104

Северная Атлантика зимой — лучшее место для ссылки. Правда, вдоль юго-западной части острова Гренландия проходит теплое течение, благодаря которому здесь не бывает льдов и лов рыбы продолжается круглый год. К моменту нашего прихода, полсотни английских и американских рыболовецких судов самых разных типов и размеров занимались там промыслом. В основном ловили рыбу — треску, палтуса (менее изуродованный родственник камбалы), мойву, семгу, но было и по несколько китобойных и зверобойных (моржи, тюлени) судов и краболовов. Юго-западный берег Гренландии в низинах не покрывается снегом даже зимой. На нем расположены несколько поселений, самое большое из которых сейчас Нуук. Постоянно в нем живут около сотни жителей, в основном спившиеся эскимосы. Они обслуживают склады, на которых хранится улов в бочках. Из Европы и США прибывают транспорта, выгружают в этих поселениях бочки, соль, сети, продукты, загружают соленую рыбу, ворвань, шкуры и везут в обратную сторону. Время от времени в Нуук наведываются еще не спившиеся аборигены, продают шкуры белых медведей, волков, оленей, песцов, быстро пропивают вырученное и надолго отправляются в тундру охотиться.