Сейчас мы движемся по местами заболоченной долине в сторону моря к крупному поселению Пуплуна, известному центру по выплавке железа и олова. Вчера на ночь остановились у горячих источников, где я и все, кто не испугался, приняли ванны в естественном бассейне — каменной чаше в русле ручья. Образовывали ручей сразу три источника с разной на вкус водой. Видимо, каждая лечила от каких-то определенных болезней, так что бальнеотерапевтический эффект получился смешанный. После купания мне прямо летать хотелось. Усталость, накопленную за полтора месяца шатания по горам и долам, городам и весям, как водой смыло. Я подумал, что неплохо было бы обосноваться неподалеку от этих источников. К тому же, Пуплуна, как и Каисра, расположена на берегу моря, а не в вдали от него, как остальные крупные поселения. Рядом с ней несколько маленьких островков, один большой, а дальше на запад два очень больших. Если не ошибаюсь, большой — это будущий остров Эльба, на который сошлют Наполеона, а очень большие — Корсика и Сардиния. С Эльбы в Пуплуну привозят на лодках железные крицы, из которых поселяне выковывают оружие и другие, нужные в хозяйстве предметы. В общем, место очень удачное во всех отношениях. Осталось сущая ерунда — отобрать его у лигуров. Говорят, воинственный народец. Когда-то владел почти всем западным побережьем Апеннинского полуострова, но в последнее время их сильно потеснили умбры.

Поселение Пуплуна располагалось на большом высоком холме рядом с морем. Оно было заметно издалека, благодаря четырехметровой высоты крепостным стенам из камня-известняка и десятиметровой прямоугольной сторожевой башне с почти плоской деревянной крышей. Доски потемнели, поэтому крыша казалось черной шляпкой на более светлой, толстой ножке. Рядом с башней поднимался дымок от догорающего костра, который зажгли, когда мы были километрах в пяти от этого места. Я тогда усилил дозоры и приказал всем приготовиться к бою. Узкую дорогу, по которой мы двигались, с обеих сторон поджимали склоны, поросшие деревьями и густыми и колючими кустами. Лучшее место для засады трудно найти.

Ворота в поселение были нараспашку. Сколоченные из толстых дубовых досок, они были усилены узкими полосами железа, покрытыми сосновой смолой, к которой прилипли мухи, жучки, травинки… От ворот шла улица к площади, на которой высилась сторожевая башня. По обе стороны располагались одноэтажные дома из плохо обтесанного камня. В домах ни окон, ни вентиляционных отверстий, только дверь деревянная на кожаных петлях. Внутри деревянные топчаны, низкие столы и табуретки и пустой большой ларь, в зажиточных домах — два ларя. Различие между зажиточным и бедным домом только в количестве ларей, все остальное примерно одинаково. Очаг во дворе. Домашний скот и птицу держали в загонах под деревянными навесами. Чуть ли ни в каждом втором доме небольшая кузница в каменной пристройке, в которой с трудом поместятся три человека. Горны открытые. Наковальня — большой твердый камень с не всегда плоской верхней поверхностью. В зажиточных домах кузницы попадались редко, вместо них был сарайчик-кладовая. Мы не увидели ни одного жителя, хотя повсюду были видны следы недавней человеческой деятельности. Аборигены разбежались, узнав о нашем приближении.