На следующее утро я с отрядом из трехсот пятидесяти пехотинцев и сорока двух колесниц отправился на помощь Клевсину. Шли ускоренным маршем, весь световой день. Никто не роптал. Понимали, что задержка на день или даже на несколько часов может решить судьбу города. По закону подлости стояла жара. Помогало то, что дорога по большей части проходила по лесам. Будущим итальянцам придется сильно постараться, чтобы извести такое количество лесов.

На третий день после полудня передовой дозор сообщил, что заметил отряд сабинов, грабивших деревню. Их было человек сто. Одеты в шапки из овчины руном наружу и шерстяные рубахи, которые представляют собой два прямоугольных куска ткани, сшитых сверху и по бокам так, чтобы были отверстия для головы и рук, а на поясе перехваченных кожаным ремнем. Щиты небольшие прямоугольные из досок, оббитых кожей. Вооружены воины двумя копьями длиной метра два и длинным кинжалом. Одно копье в начале боя мечут, как дротик, а вторым сражаются. Наконечники копий почти у всех костяные или из рога. Кинжалы из железа и с деревянными или костяными рукоятками. Носят их в ременной петле без ножен. Обилие железных изделий у аборигенов поражает даже в сравнение с хеттами. В отличие от египтян и финикийцев, апеннинские бедняки имеют железное оружие, а состоятельные воины — бронзовое. Железо здесь добывают во многих местах, но обрабатывают плохо. Оно «мягкое», легко гнется, поэтому клинок приходится делать толстым и тяжелым, хуже бронзового.

Деревня была всего в одну улицу и десятка три домов, потому что пахотной земли мало. Зато много виноградников и фруктовых деревьев на склонах. Лигуры, живущие на побережье, предпочитали красный виноград, а обитавшие в глубине полуострова умбры — белый. И в садах на побережье чаще встречались инжир и оливки, а в горах — яблоки и груши. Сабины как раз трусили фруктовые деревья и собирали плоды. Видимо, более ценного нашли мало, а возвращаться налегке не хотели. Меня удивило, что они грабили своих соплеменников, видимо, вовремя спрятавшихся в лесу. В этой части захваченной нами территории в предгорье и горах жили умбры, которые, как мне объяснили, говорили с сабинами на разных диалектах одного языка и вроде бы считались родственными племенами. Может быть, умбры стали врагами потому, что признали нашу власть.

Зная по личному опыту, что грабеж — это настолько увлекательное мероприятие, что забываешь об осторожности, я решил устроить им засаду. С частью отряда — покинувшими колесницы лучниками — обогнул деревню и засел в кустах на крутых склонах по обе стороны дороги. Кусты были жиденькие, количество иголок превышало количество листьев. Надежда была на то, что врагу будет не до разглядывания склонов.