– Смотря какие, – отвечал тот, поразмыслив, – судя по всему, то, что парень сказал о порохе, – все-таки правда. По крайней мере, перебежчики об этом тоже говорили.

– Но ведь этот московитский дворянин говорил, что испорчена только половина порохового обоза?

– Он сбежал до окончания расследования, – возразил гетман, – потому что чувствовал за собой вину. А вот захваченный нами пушкарь утверждал, что большая часть привезенного пороха оказалась негодной.

– И кому же из них верить?

– Знаете, ваше высочество, если бы все перебежчики и пленные твердили одно и то же, это был бы первый признак, что они сговорились. Я по своему опыту знаю, что разные люди могут рассказать совершенно разные истории об одном и том же событии. А потому надо выслушать всех и принимать решение, только сравнив их показания между собой.

– Что же, это разумно; а что вы думаете о второй части сказанного им?

– О возможной измене запорожцев?

– Да, о ней.

– Трудно сказать, ваше высочество – низовые казаки по природе своей алчны, лживы и вероломны. Предательство у них в крови, и потому к полученным известиям надо отнестись со всей серьезностью.

– Так вы полагаете…

– Я полагаю, что нам следует быть осторожными с этим сбродом. Воины они не бог весть какие, но их много. И потому очень важно, на какую именно чашу весов ляжет их гиря.

– Проклятье, – поморщился королевич, – я столько всего обещал Сагайдачному…

– Этим схизматикам сколько ни обещай, все мало! – сердито воскликнул внимательно слушавший их Калиновский.

Ходкевич, ухмыльнувшись про себя двусмысленности сказанного ксендзом, вслух согласился с ним:

– Вы правы, святой отец, это быдло надо держать в черном теле, чтобы у них не было соблазна! Однако есть одно соображение…

– Какое?

– Как я уже говорил, запорожцы невероятно алчны. Они любят говорить о защите своей еретической веры, но на самом деле совершенно спокойно грабят православные храмы, не жалея при этом ни окладов чудотворных икон, ни священных сосудов.

– К чему вы клоните?

– Сагайдачный повел их в поход, пообещав богатую добычу в Москве. И уж будьте уверены, если нашему оружию будет сопутствовать удача, они ограбят ее до нитки, не побрезговав даже лохмотьями нищих. Что мог им предложить мекленбургский дьявол, чтобы они отказались от этих планов?

– А ведь верно, – загорелся Владислав, – это вполне может быть хитрой уловкой герцога Иоганна.