– Брат мой, не следует ли нам прекратить это безобразие? – почти весело крикнул я, выбив ему шпагу.

– Ну что вы, я только начал!.. – прохрипел он и потянулся к луке седла.

В отличие от меня, его пистолеты были на месте, и, выхватив свое оружие, королевич щелкнул курком. Что делать в таких случаях, меня когда-то научил еще Шмульке. Вонзив шпоры в бока коня, я поднял его на дыбы, загородившись им от выстрела. Одновременно я высвободил ноги из стремян и попытался выскользнуть из седла прежде, чем меня придавит лошадиная туша. Будь на мне мой привычный рейтарский доспех, возможно, этот фокус удался бы. Увы, подарок датского короля был куда тяжелее, и все, что я смог – это грохнуться оземь и откатиться в сторону, громыхая проклятыми латами.

Впрочем, надо отдать им должное. Сделаны они были на совесть, и если не считать нескольких ушибов, отделался я легко. Владислав на секунду замешкался, и в этот момент на него налетел неизвестно откуда взявшийся Михальский. Один удар чекана по лошадиной голове – и королевич последовал за мной. Правда, его, похоже, не учили спрыгивать с убитой лошади на скаку, и нога претендента на московский трон оказалась под лошадиной тушей. Корнилий не стал добивать своего противника, а, спешившись, подбежал ко мне и стал помогать подняться.

– Где этот козел?! – прорычал я, едва оказавшись на ногах. – Сейчас я ему рога-то поотшибаю…

Завязки моего шлема лопнули при падении, и он свалился. Лицо было в пыли и крови, текущей из рассеченного лба. Владислав тоже был не один – рядом с ним уже суетились шляхтичи во главе с Казановским, пытаясь вытащить из-под лошади. Увидев, как мы приближаемся, фаворит оставил королевича и выдернул из ножен саблю.

– Спасайте его высочество! – крикнул он своим спутникам и кинулся нам навстречу.

Михальский тут же выскочил вперед, и их сабли замелькали подобно молниям. Пан Адам был в тяжелых доспехах, а мой верный Корнилий – только в легкой кольчуге. Однако бывший лисовчик был более ловок и, наседая, заставлял противника отступать шаг за шагом. Тем временем оставшиеся с королевичем придворные ухитрились освободить своего господина и недолго думая перекинули его через луку седла и эвакуировали под аккомпанемент моей ругани. Сам я смог лишь доковылять до места схватки Михальского и Казановского и, улучив момент, двинуть последнего в ухо эфесом шпаги. Такой подлости фаворит королевича не ожидал и рухнул как подкошенный.

– Не слишком благородный удар, – покачав головой, прокомментировал бывший лисовчик.

– Мне не до благородства, – пробурчал я в ответ, – его господин чуть меня не пристрелил.