– Вот этот шатер, Савушка, – пробурчал бородатый ратник в лохматой шапке и тегиляе, показывая его рейтару. – Уж не знаю, на что он тебе сдался, но, как уговаривались, показал.

– Спаси тебя Христос, дядюшка, – уныло поблагодарил тот, оглядывая творящийся вокруг разор. – Только нет тут никого.

– Да, видать, как дело худо стало – сбежали они. Старый Карнковский-то – стреляный воробей, его на мякине не проведешь… ой, да вот он!

– Кто, дядюшка?

– Дык Федор Карнковский, бывший деритский воевода.

– А чего это он – мертвый, что ль?

– Да уж не живой.

– Порубленный?

– Да нет, целый. Не иначе как призвал его к себе Господь!

– А где же дочка-то его?

– Да кто ее знает… сбежала, должно.

– Тьфу ты, напасть еще…

– Послушай, ты так и не рассказал, какого лешего она тебе занадобилась, али за нее награду обещали, али еще на что?

– Занадобилась, – буркнул в ответ Савва.

– Погоди-ка, а может… она тебе по нраву пришлась?

– Может, и так.

– Ну, это неудивительно, девка видная, хоть и беспутная.

– Полегче, дядюшка, я на ней жениться хочу.

– Да ты что, ополоумел? Она же коханка королевича, как это по-нашему-то… полюбовница распутная.

– Дядюшка!