– Что же – дело богоугодное! К тому же с нами митрополит Филарет прибыл, будет кому молебен отслужить.

– Он-то откуда взялся?

– Вестимо откуда, из польского плена! Я, правда, сии дела не больно хорошо ведаю, ты лучше Кароля расспроси.

– А чего тут спрашивать? – скрипнул зубами Вельяминов. – И так понятно, кто теперь патриархом станет. Шутка ли, царицу уговорил приехать.

– Это было ее решение, – покачал головой фон Гершов.

– Да кому это теперь интересно! – махнул рукой окольничий и тронул коня.

Остальные последовали за ним, и только Михальский, сделав вид, что замешкался, бросил на фон Гершова и Рюмина быстрый взгляд.

– А Никита, кажется, совсем не весел? – спросил у бывшего посла Кароль.

– Так не бывать ему теперь царским свояком, вот и злобится, – вполголоса отвечал тот.

– Но он, кажется, совсем не хотел такого?

– Ну, так мужик неглупый, хоть с виду и медведь-медведем. Понимает, что нечего в калашный ряд со свиным рылом соваться… Да только ум – умом, а в глубине души боярскую шапку, поди, не раз уже примерял!

– А я полагал, что он против.

– Чтобы Алена в полюбовницы пошла? Знамо дело – против, что он – сестре или чести фамильной – враг! А кабы Иван Федорович чин чином посватался, так разве хоть слово поперек бы сказал? Ладно, молчи, а то Никита и так волком смотрит, того и гляди в рыло кому-нибудь заедет от широты души и веселого характера. Да не вылупляй глаза, сам, поди, знаешь, что у нас на Руси от мордобоя и шпага не спасет!

Рюмин ошибался. Никита переживал вовсе не из-за потерянной возможности породниться с царем. Ему было жаль сестру, и он не представлял, что с ней будет, когда она узнает о приезде Катарины Шведской в Москву. «Еще в монастырь уйдет, – с тоской размышлял он. – Совсем один останусь!» А ведь в последнее время было все так хорошо. Жили они мирно и ладно. Алена почти остепенилась и не сбегала из братнего терема погулять по московским улицам, как простая горожанка. Да и принятая в семье сиротка – Марта – дочка покойной Лизки Лямкиной, совсем уж попривыкла к ней и даже звала матушкой. И как теперь возвращаться с такими-то вестями?

Между тем в обозе герцогини царила страшная суета. Приближенным Катарины Шведской пришлось быстро оставлять только что занятые места в экипажах, с тем, дабы иметь возможность представиться своему государю. Возможности переодеться из дорожного платья в парадное, к сожалению, ни у кого не было, но все же ударить в грязь лицом никому не хотелось, а потому между соискателями щедро оплачиваемой службы, выгодных подрядов и удачных браков заполошно бегали слуги, тщетно пытаясь придать своим господам хоть малую толику необходимого великолепия.