– Так ты на Копенгаген собрался?

– Да Господь с тобой, где я и где тот Копенгаген! Нет, дружище. Я ведь человек умеренный и, можно даже сказать – скромный. Так, решил тут один островок навестить.

– Эзель, что ли?

– Ага. Какой-то он бесхозный, что ли…

– Это дело богоугодное, – не стал перечить думный дьяк. – Вот только король Кристиан к моему похищению не причастен!

– А кто причастен, папа римский?

– Ну, зачем папа. И поближе у тебя, государь, «друзья» есть.

– Клим, ну что ты жилы тянешь, прямо скажи, чьих рук дело?

– Графа Юленшерны.

– Карла Юхана?

– Его! И дочку твою тоже он хотел похитить.

– И где же он прятался все это время?

– Ну, прятался-то он в Дании, это было. И король Кристиан его принял, но вот про дела его вряд ли знал!

– Знал, не знал… какая разница?! Датчане вообще в последнее время охамели паче всякой меры. На Белом море до того дошли, что рыбачьи карбасы топят да деревни по берегам разоряют.

– Так то – норвеги[30].

– А мне без разницы! Его подданные, его и ответ. К тому же у моих солдат на рожах не написано, кому они служат. Должок вернут и назад, а датчане пусть чухаются.

– Ну, так-то оно так…

– Кстати, что ты там про дочку мою толковал?

– Про Марию-то? Гром, а не девка, даром что мала еще!

– Что, правда?