– Ого! Сколько же лет этой вдовушке?

– Даже не знаю, – покачал головой фон Гершов. – Но, судя по всему, время над ней не властно.

– А может, она ведьма? – опасливо спросил Панин. – Тогда государя надо бы упредить.

Есть немало людей, почитающих самым главным изобретением человечества колесо. Другие ставят на первое место порох. Но как по мне, то главным для людей всегда был и будет огонь. Но с одним условием: если к нему прибавят мангал!

Насаженный на вертел кабанчик, которому так и не удалось избежать своей горькой судьбы, вращался над пышущими жаром угольями, распространяя по округе умопомрачительный запах. Один слуга вращал нехитрый механизм, следя за тем, чтобы не подгорело, второй поливал тушу вином, стремясь придать мясу мягкость, а почти два десятка аристократов голубой крови алчно следили за их манипуляциями.

Нагулявшие аппетит князья страстно желали вонзить зубы в сочную мякоть своей добычи, но пока что довольствовались более легкими закусками и дарами виноградников Рейна. Несколько лучше обстояли дела с той стороны, где устроился Иоганн Альбрехт. Его московиты или татары, кто их там разберет, пока все остальные гонялись за кабаном, настреляли разной пернатой дичи. Возможно, это мелочь, но она была готова куда раньше, нежели основное блюдо, и теперь Странник потчевал остальных участников охоты, как будто был тут хозяином.

– Что этот еретик себе позволяет! – пробурчал архиепископ, ковыряясь в паштете.

– Кажется, скоро будет готово, – принюхался Хотек, косясь на шумную компанию вокруг русского царя.

– Пожалуй, – согласился баварец.

– Интересно, кто эта дама рядом с мекленбуржцем?

– О чем вы только думаете! – поморщился Фердинанд.

– О том, что мы упустили интересную возможность.

– Вы говорите загадками!

– Никаких загадок, ваше преосвященство. Иоганн Альбрехт славится своим сластолюбием.

– Кажется, я начинаю понимать.

– К сожалению, нас опередили, но это можно попытаться исправить. Неужели в Италии или Испании не найдется новой Далилы, чтобы лишить силы этого еретического Самсона[111].

– Тише. Кажется, к нам идут!

Едва они замолчали, к ним подошел рында, державший в руках огромную чашу, и громко провозгласил:

– Боярин Хотеков, царь жалует тебя чашей зелена вина!