* * *

Просека выходила на лесную дорогу, такую же просеку, но вдвое шире. На перекрестке низким желтым огнем горел броневик, черный чад поднимался к темнеющему небу. Рядом два трупа в форме, чуть дальше еще один, тоже в форме, но командирской. А дальше трупы лежали прямо на дороге, не меньше десятка. Трое погибли в кювете, возле разбитого взрывом гранаты пулемета.

Темнота уже накрыла лес, и убитые на дороге казались одного цвета – серого. Черной была кровь.

Небритые деловито обшаривали мертвецов. Принесли и положили на землю пробитую пулей командирскую сумку.

– Вашего убили, – сообщил фельдфебель, кивая в сторону дальнего кювета. – Попрощайтесь, если хотите. Хоронить не будем, некогда.

Подошли, постояли несколько долгих тяжелых секунд. Дезертир Бомба лежал лицом в придорожную пыль. Карабин и вещевой ранец рядом, словно напоказ.

– Взво-од, стройся!

– А если прямо сейчас, в разные стороны? – выдохнул кто-то. Ему не ответили.

– Внимание! Приготовиться к марш-броску. Командирам отделений проверить наличие личного состава, оружие и снаряжение. Новички! Вам – приготовить и предъявить имеющиеся при вас бумаги, письма и документы…

Лонжа расстегнул нагрудный карман польского мундира. Наверняка у того, кто лежит возле кювета, все бумаги на месте. Польский язык, польские печати…

Никаких тайн уже не осталось. Два года назад умер маршал Пилсудский, твердой рукой правивший Польской республикой. Его преемники, люди калибром много меньше, приняли трудное наследство. На западе Гитлер, на востоке Сталин. И немцы, и русские на словах обещали соблюдать все подписанные соглашения, но Рейх уже фактически наложил лапу на «нейтральный» Данциг, а Советский Союз не мог забыть поражение 1920 года. Единственной надеждой оставалась союзная Франция, но Париж менее всего хотел воевать, тем более ради живущих на краю Европы «панов зацных».

За последний год отношения с СССР обострились до предела. По всему Союзу арестовывали поляков: НКВД разоблачил очередной «националистический военный заговор». А Польша, почти не таясь, подкармливала мечтающих о реванше и мести эмигрантов.

Бои в Вайсрутении – Советской Белоруссии – начались в самый разгар многолетней вражды.

– Взво-од! Слушай мою команду! В колонну по одному!.. Бего-о-ом, марш!..

4

Ключи в сумочке молчали, прóклятая дедова кровь спала, черные крылья мельниц замерли, прервав свой вечный ход под небом-циферблатом. Перед нею – самая обычная дверь, белая с бронзовым номером посередине и фигурной ручкой. Крыло «люкс», сердце игрушки-«фукурумы». Ничего сложного, надо лишь постучать, дождаться ответа, войти – и получить по полной. С тем, что рассчитают, Мод уже смирилась, но оставалась проза – деньги для ее спутников. Потому и пришла, переломив себя, иначе бы просто позвонила по телефону.