«Вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло…»[49]

Значит, надо сеять дальше. Сеять, сеять и сеять…

– Давайте-ка еще раз, – предложил он. – Начнем с того, с чем мы все согласны, это и станет плацдармом. Пусть он даже мал, словно горчичное зерно.

5

Когда позвонили в дверь, Мод была уже готова. Чемодан у стола, легкий белый плащ на спинке стула. Как только открыла, гость первым делом посмотрел за ее плечо. Увидел, понял.

Улыбнулся.

Девушка посторонилась, пропуская его в комнату, прошла следом. Возле стола остановилась, взяла из сумочки пачку сигарет с цыганкой, подумала немного.

– Нет, курить не буду… Знаете, шеф, вы все-таки изрядный фат! «Этот мир создан для нас с вами». Вы такое всем своим женщинам говорите?

Мужчина понимающе кивнул.

– Нервничаете? Я тоже – слегка. Ничего, в самолете откроем бутылку шампанского, я захватил с собой приличный «Dom Pérignon».

Девушка поморщилась.

– Не только фат, но и пошляк. А еще вы друг Рудольфа Гесса, агент великого князя Лихтенштейна, провокатор, шпион и вор.

– Да, – невозмутимо согласился гость. – А вы, кстати, ночью не храпите. Слегка посапываете, не больше.

Бывшей эксперт Шапталь повернулась, подошла ближе, поглядела в знакомые глаза.

– Ты…Ты действительно решил бороться с Гитлером?

Петер Ульрих Вандаль еле заметно улыбнулся.

– Не решил. Уже борюсь! Гесс обещал мне должность заместителя министра пропаганды. Оцени возможности! А если предам, ты меня пристрелишь. Договорились?

Вместо ответа она взялась за плащ, но внезапно вспомнила.

– Погоди. Я быстро!..