Лейхтвейс не стал спорить, хотя документ, три машинописные листа, запомнил с первого раза, пусть и не наизусть. Пункт первый, второй… десятый. Обо всем уже говорено с куратором, причем неоднократно. Московская командировка…

Он придвинул бумагу поближе и как будто случайно прикоснулся к верхней губе. Перед встречей на вершине Кайзерштуля, он по привычке побрился, как выяснилось, зря. Накладные усы жутко раздражали, клей стянул кожу, а про то, что глядело из зеркала, лучше вообще не думать. С гримером работали больше двух часов. Неприятный тип с рисунка, сделанного оберфёнрихом, материализовался, словно вызванный некромантом неупокоенный дух.

Делать нечего! Читаем…

«Тетушка Ю» внезапно изменила маршрут. Вместо Кенигсберга – Магдебург, где и переночевали в маленьком отеле возле аэропорта. С рассветом – снова на борт, и через час полета – Темпельгоф, пригород Берлина. Там, на летном поле, распрощались с Цаплей, наскоро, даже рук не пожав. Увидятся уже в Москве… Автомобиль, черный Mercedes-Benz 260 с зашторенными окнами, двадцать минут молчания на заднем сиденье – и знакомый въезд во двор. В это здание он уже заходил и тоже не через парадный вход. Улица Тирпиц-Уфер, 72–76, что возле канала Ландвер, совсем рядом с шумной Бендлерштрассе.

Отдел Обороны[23]. Штаб-квартира.

Дальше все закрутилось, да так, что и соображать стало некогда. Полчаса на письменный отчет о встрече с французами, а затем – по коридору, из комнаты в комнату. Гример, документы, одежда, вещи, заранее сложенные в чемодан коричневой кожи, врач и, наконец, кабинет с большим швейцарским сейфом. Здесь впервые пригодился только что полученный паспорт. Лейхтвейс успел заметить, что фотография не его, но действительно очень похожа – не на реального Николая Таубе, а на усатого типа с рисунка. Значит, документ и в самом деле «дежурный». Его последний хозяин скорее всего здесь, в Берлине, а на его место в Москве полетит теперь он.

Перечитал. Расписался. Штатский, внимательно осмотрев каждый лист, спрятал бумаги в сейф.

– Готовы, господин Фелинг?

Иоганн Фелинг, двадцати пяти лет от роду, член НСДАП с 1936 го- да, сотрудник посольства Рейха в Москве, не стал расправлять плечи и щелкать каблуками. Он – личность глубоко штатская, не служившая, здоровьем слабая. Потому и в чемодане лекарств – целый пакет. Ответил просто:

– Готов!

Штатский, оглядев его с ног до головы, обошел кругом, кивнул одобрительно.

– Похожи! Сейчас вас отвезут на аэродром, полетите вместе с послом, графом фон Шуленбургом. Имейте в виду, вы с ним давно знакомы, поэтому поздоровайтесь, но в дальнейшем держитесь подальше. Граф нас не слишком жалует. Все остальное – в посольстве, там встретят. Желаю успешной работы!