– В самом деле хотите знать?
Пробежался пальцами по белому пластику, задумался…
* * *
– Мадемуазель Шапталь! Мы многое скрываем от землян не из чувства вражды. На Клеменции считают, что земное человечество зашло в своем развитии в тупик и просто не способно понять некие истины. Если сказать правду, вы…
– Возмутимся? Испугаемся?
– Пожалуй, и то и другое. Но самое главное, усомнитесь в основах собственного мироздания. Но – рискну. Наши предки были крепки в вере, поэтому покидать Землю только ради того, чтобы не попасть под меч, они бы не стали. Погибших ждал венец мученический. Но им объяснили, что на Клеменции, планете Милосердия, они способны достигнуть большего, чем личное спасение.
– Я не сильна в догматике, мсье Немо. Но что может быть для христианина важнее?
– Возможность спасти всех и сделать свободными. Вы слыхали о «воскрешении отцов»?
– Заселение космоса эфирным человечеством? Какая-то секта, насколько я помню.
– На Земле – да. У нас это программа действий, рассчитанная на несколько столетий. Поэтому мы и вернулись на Землю.
– И вы ждете, что я всему этому поверю?
– Не поверите, но задумаетесь. А это уже первый шаг.
4
4– К тебе какой-то молодой человек, – сообщил муж, появляясь в дверях. – Немец, спортсмен, левая рука ранена, пистолет под пиджаком.
Взглянул с сомнением.
– Может, сказать, что ты спишь? Тебе рано еще волноваться, дорогая.
Пэл оценила заботу. С той секунды, когда она открыла глаза в центральном лондонском военном госпитале, муж был рядом и вел себя безукоризненно. Даже взглядом не упрекнул, хотя, если подумать, есть за что. Супруге карьерного дипломата приличествует несколько иное поведение. Впрочем, он первым и постарался ознакомить «свет» с непротиворечивой версией, которая устроила всех: леди Сомерсет переволновалась после нападения террористов, убивших ее тетю. Слабое сердце, кто бы мог знать? О времена! При королеве Виктории всякая континентальная шушера не смела поднимать руку на англичан!
– Пусти! – рассудила Пэл, чуть подумав. – Волноваться не стану, визит, как я догадываюсь, чисто протокольный.
– Хорошо. Но пистолет я у него заберу.