- Да неужели?! – издевательски хмыкнул Будищев. – И чем же я вызвал неудовольствие его интендантского высокородия?

- Ей богу не знаю! Да и нет никакого неудовольствия, просто получилось уж больно глупо с вашими вещами, а Костромин не привык уступать.

- А откуда вы все узнали о моей безвременной кончине?

- Кто-то из казачьих офицеров сообщил…

- Кто именно?

- Не помню.

- Врете!

- Да как вы смеете!

- Смею! Итак, кто?

- Говорю же, не помню.

- Михаил Аркадьевич, мы зря теряем время! Ну ладно, из какого полка этот казак?

- Таманского, - нехотя ответил капитан, что не укрылось от внимательного взора Будищева.

- Бриллинг? – прямо спросил он, и, заметив, как дрогнуло лицо Недоманского, понимающе ухмыльнулся. – Он тоже в вашей компании?

- Нет, - помотал головой генштабист. – Костромин очень злился на него, когда понял что это ложь. Говоря по совести, я совсем не завидую хорунжему. Из-за этой глупости он нажил себе смертельного врага!

- Пусть очередь займет, - непонятно к чему заметил Будищев, неуловимым движением убрав револьвер.

- Дмитрий Николаевич, - облегченно вздохнул офицер, сообразив, что расправа над ним отменяется, - клянусь честью, я все исправлю. Я пойду к Арцышевскому, или если понадобится к самому Скобелеву и расскажу, как все было. Поверьте мне!

- Не стоит, Михаил Аркадьевич, - без тени улыбки отвечал ему Дмитрий. – И о сегодняшнем нашем рандеву тоже не распространяйтесь, ладно!

- Конечно-конечно, вы целиком и полностью можете располагать мной!

- Кстати, давно хочу спросить, - неожиданно сменил тему прапорщик. – У кого вы строили [2] свой мундир?

- У Норденстрема. [3]