[1] Командующий генерал-лейтенант Радецкий.

[2]Miserable– жалкое, ничтожное существо. (фр.)

Глава 21

Глава 21

Вороненный ствол револьвера казался тоннелем, ведущим прямо в преисподнюю. Во всяком случае, именно так показалось капитану генерального штаба Недоманскому, ранним утром выскочившему из своей кибитки в отхожее место. Черт знает что за дрянь продал ему вчера маркитант под видом кахетинского! Обычно он не употреблял такую бурду, но в последнее время денег на приличный коньяк или хотя бы херес категорически не хватало, а заснуть трезвым не позволяла нечистая совесть. Стоит ли удивляться, что благородный желудок не выдержал такого издевательства над собой и взбунтовался? Он ведь все-таки не армейский бурбон [1], а самый настоящий генштабист – элита армии!

- Доброе утро, Михаил Аркадьевич, - вежливо поздоровался с ним Будищев, уперев ствол Смит-Вессона в лоб капитана.

- Здравствуйте, - судорожно сглотнул тот.

- Погодка нынче отвратная, не находите?

- Нет, то есть, да… послушайте, что вы хотите?

- Как бы вам это объяснить, ваше благородие, - задумался на мгновение Дмитрий. – Дело в том, что мне нужен дружеский совет.

- Совет? – изумился офицер.

- Да. Я, как вам известно, человек не слишком образованный, в приличное общество не вхож, а тут дело деликатное. Как бы мне дров не наломать.

- Слушаю вас, - растеряно промямлил ничего не понимающий генштабист.

- Некоторое время назад, - начал свое повествование прапорщик, - мне посчастливилось выручить из беды одного офицера. Он, некоторым образом, проиграл в карты казенные деньги. Казалось бы, мне какое дело? Тем более что человеком-то он оказался на поверку дрянным. Но, такая уж у меня натура, добрый я на свою беду! И вот теперь, этот сукин сын про меня разные гадости рассказывает, будто я скандалы затеваю, людей порядочных ни за что, ни про что по роже бью. И вот у меня вопрос, мне его просто пристрелить как собаку, или для начала попытаться выяснить, зачем он это делает?

- Вы же не собираетесь меня убить? – попытался отшатнуться назад совершенно потерявший самообладание Недоманский, но уперся в дощатую стенку.

- Хотите проверить?

- Вас услышат! – не слишком уверено заявил капитан.

- Если вы не заметили, то вокруг постоянно идет стрельба. Текинцы при всяком удобном случае палят по нашим солдатам, те платят им той же монетой. Не думаю, что кто-то обратит внимания на одиночный выстрел, а уж связать его с найденным в выгребной яме пьяным в дым офицером и вовсе никто не сможет.

- Дмитрий Николаевич, - лихорадочно зашептал наконец-таки сломленный Недоманский, - я знаю, я виноват перед вами, но я… я не виноват! Вы просто не все знаете. Да! Это все Костромин, он страшный человек! Я… я не смог ему противостоять. Клянусь честью, я пытался, но…