Быстро и вместе с тем почтительно покидая покои правителя, государственные мужи земли Литовской не могли не обратить внимания на попавшегося им навстречу постельничего Дубцова – вернее сказать, бывшего постельничего, судя по отсутствию оружного пояса, наливающемуся на его скуле шикарному синяку и общей помятости фигуры.

– А-а-а, злыдень! Пес неверный!..

Под внимательными взглядами трех вельмож и одного епископа свеженазначенный глава дворцовой стражи Михаил Салтыков самолично пихнул оплошавшего главного охранителя в приоткрывшуюся дверь. К сожалению, рукой, хотя хотелось (очень!) ногой и со всего размаха. Сопровождение опального боярина в виде двух десятников первой сотни, опасливо покосившись на новое начальство, молча проследовало в Кабинет. Толстая створка мягко закрылась…

– Что скажешь, Петр Лукич?

Не рискуя делать резких движений (кому как не ему знать, сколь печально они могут закончиться в его нынешнем положении), постельничий Дубцов медленно опустился на одно колено:

– Виновен, государь. В небрежении к долгу, в лености и глупости, в дурной службе, позволившей гнусным изменщикам утворить свое подлое дело.

Одобрительно хмыкнув, Великий князь Литовский жестом поднял боярина на ноги. Помолчал, о чем-то раздумывая, так долго, что северный ветер, внимательно подслушивающий за окнами покоев, даже начал подвывать от нетерпения.

– Отправляйся в свое московское имение. Сиди в нем тихо, ибо гневен я на тебя и ныне ты в опале.

Достав откуда-то из-под стола небольшую плоскую шкатулку, облицованную янтарем, правитель небрежно ее приоткрыл, давая тем самым увидеть все тот же янтарь внутренней облицовки и рубиновый браслет, камни которого блеснули кроваво-темным багрянцем. Вроде бы красиво и даже изящно, да только опытные стражи невольно поежились от незримого, но тем не менее вполне явного стылого ветерка смертельной опасности.

– Авдотье.

Сделав крохотную паузу, государь Московский продолжил инструктировать оживающего прямо на глазах ближника:

– Запоминай, кто и как к тебе станет относиться, подробно записывай. Если подойдут с какими-нибудь предложениями – не отказывай, обещайся поразмыслить. В разговорах выказывай тень обиды на меня, потому что это я повелел набирать в постельничие литвинов, ты же о нежелательности этого неоднократно упреждал. Месяца через два после рождения твоего первенца Авдотья умолит меня снять опалу и вернуть тебе прежнее место и чин. Все ли ты понял?

– Все, государь!..

Наблюдая, как шкатулка с браслетом исчезает за отворотом боярского кафтана, царственный даритель выказал легкое недовольство: