– Танцует хорошо, таких фигур даже французы не знают, – пожав плечами, Потемкин кивнул в сторону катка. Там, в окружении поклонников и зевак, Юлия показывала очередной элемент фигурного катания. Придворные дамы старательно – кто-то лучше, кто-то хуже – пытались повторить сложное танцевальное па. – Ишь стоят, рты раззявив! Ехали Русь лапотную умением поразить, ан нет… иначе вышло, – закончил он со злорадным торжеством.

– На, почитай! С посольской почтой пришло. – Екатерина рассерженно сунула ему сложенный вчетверо листок бумаги. Легковесность ответов вывела ее из себя. – Муженек ее нашелся. Глянь, что пишет.

Потемкин поправил повязку на глазу и неторопливо развернул письмо. Мелкие неровные строки прыгали, словно писано было на коленке, впопыхах.

«Мой маленький чертенок! Сейчас закончу маленькое дельце и скоро буду у тебя. Извини за короткое послание и скверный почерк – пишу на ходу, в карете. Люблю, целую, всегда твой. Великий вождь Сладкий Язык».

Фаворит озадаченно крякнул, прищурив единственный глаз:

– Какой вождь? Что еще за черти с языками?

– Вот и я о том же. Слишком много загадок здесь сокрыто, – пригубив глинтвейн, задумчиво ответила Екатерина. – Самое интересное, что этот вождь индейский представляет Заморье в Европе. Но и не это главное. Князь Барятинский отписывает, что Версаль хочет признать самозванку.

Светлейший нахмурился. Отослав взмахом руки безмолвную служанку, он прикрыл полог шатра.

– Это нам в пику. Турецкую карту можно считать битой, и Людовик ищет иные пути. Мой верный человек доносит, что барон Брейтель получил секретный указ на прошлой неделе. О чем – пока неведомо.

– Все, что может погрузить ее в хаос и прежнюю тьму, мне выгодно, ибо я не заинтересован в развитии отношений с Россией, – по памяти процитировала Екатерина одно из перехваченных посланий и в сердцах добавила: – Когда ж он сдохнет, этот самодовольный индюк?!

– Что еще пишет Иван Сергеевич?

– Сладкий Язык, – императрица усмехнулась краешком губ, – сколотил недурной капитал на Амстердамской бирже. Когда все сломя голову скупали акции новой британской золотопромышленной компании, он играл на понижение. И едва весть о разгроме англичан у Лысой горы достигла Европы, в выигрыше остался он один… По Версалю гуляют слухи, что Людовик предложил Заморью войска в обмен на половину концессии.

Потемкин зябко поежился, плотнее закутываясь в шубу.

– Против англичан у него кишка тонка. Но если наша самозванка согласится с предложением, то Лондону я не позавидую – противостоять ее пушкам и винтовкам крайне тяжело. Даже той малой партии, что она прислала нам в дар, хватило выбить османов из Крыма.