— На собственной, — посуровел лицом священник.

— Так то специфика веры, — нашелся Константин. — Ну как у растений — кому нитраты для роста подавай, а кому совсем иные удобрения. Так и в жизни. Если не считать удачливых Мухаммеда и Моисея, все религии поливались кровью мучеников. А у хорошего государства в фундаменте в основном залита иная, из вен побежденных. Да ты не горюй, отче. Тебе там тоже работы непочатый край, ибо прибалтийских дикарей надо не только освободить, но и окрестить. Добровольно, разумеется.

— А они что, до сих пор некрещеные? — удивился Славка. — Я-то думал — цивилизованный народ.

— Да какое там, — засмеялся Константин. — Крестили их, конечно, рыцари, но так, образно говоря, для палочки в отчете перед Римом, чтоб оправдание было. А что до цивилизованности… Это они в наши времена, в конце двадцатого века сами о себе так говорить начали, когда этими, как их, независимыми называть себя стали, а если разобраться — дикари дикарями. Нет, с веток они уже спрыгнули, но это, пожалуй, одно из немногих их достижений, так что в целом все они — отсталые нации, весьма тормознутые в своем общественном развитии. Тех же пруссов возьми — так до сих пор по болотам и сидят, как лягушки. То же самое литы, то есть литовцы конца двадцатого века, или латы, которые латыши.

— А когда же они окультурились? — поинтересовался Минька.

— Смотря что ты имеешь в виду, — загадочно произнес Константин. — Например, первый учебник латышского языка появился всего на пятьдесят лет раньше, чем у чукчей учебник чукотского. Да и за тот пусть России спасибо скажут — наших ученых работа. Но это в той истории было, а мы сейчас начали свою строить, поэтому окультурим их, как я надеюсь, куда раньше. И самое главное — это поставить везде города. Причем, исходя из пожеланий неких священнослужителей, — лукаво покосился Константин на отца Николая, — в этом вопросе мы ничего искажать не будем. Град, который поставим в устье Финского залива, так и назовем Санкт-Петербургом. По Волге тоже прежние названия будут. На Жигулевских горах — Самара, ниже — Саратов и Астрахань, на стыке ее с Доном — Царицын. Да и на Урале… Вообще-то это, наверное, самое приятное занятие — строить города. Вот еще почему я хотел, чтобы самым первым был именно Ряжск.

— Символично, — заметил Славка.

— Да не то слово. К тому же мне его легче всего строить. Ты же видел, что я не обращался ни к каким мастерам, а сам указывал — где ров копать, где стены ставить.

— Тебя в пединституте и города учили строить? — не понял Минька.

— Балда ты, мой любимый Эдисон, — весело засмеялся Константин. — Не знаю, как ты проводил свое свободное время, когда приезжал отдыхать к родителям, а мне случалось захаживать в родной краеведческий музей. Словом, можно сказать, что этот город мы сейчас строим совместно с его директрисой и сотрудницами. У них там знаешь сколько материалов по истории — о-го-го. А в одном из залов того музея наш город вообще стоит как на ладошке, причем именно такой, каким он и был поначалу.