– Потому и нужна ваша помощь, – добавил пышноусый.
– То, что вы предлагаете, – не соответствует уставу. А мы должны действовать по уставу, – возразил лейтенант хмуро.
– Странная у вас точка зрения, – огорчился лекарь.
– Точка зрения простая – есть советские граждане, которые
Потомок недовольно снял с плеча чехол, выгреб из кармана патроны.
Пышноусый достал карабин, повертел его в руках, сноровисто открыл затвор.
– Не пойдет этот, – решительно сказал и вернул карабинчик оторопевшему Лехе.
– Почему? – удивился и Березкин.
– Потому, что кончается на «у», товарищ лейтенант. Потому, что оставить себе охотничий карабинчик этот – снизить потенциальную боеспособность нашего отряда, и так невысокую. Ибо патроны кончатся – их точно не восполнишь, я такие первый раз вижу, а видал многое. У нас и так музей, а не вооружение. Истребительному батальону выдавали всякое старье, что на складах нашлось. «Манлихеры», «Энфилды», даже старинные «Веттерли-Витали» есть. И эти, как их… «Хра-Кропачека»[137]. Только вашего карабина не хватает для полноты коллекции архаического оружия. С патронами к ним, сами понимаете, трагическая картина.
– А я при чем? И вообще, что за торговлю мы тут разводим? – ощетинился лейтенант.
– Торг здесь неуместен! – иронически припечатал Середа. Хотя показалось Лехе, что не очень рад бравый артиллерист перспективе дальше переться по малознакомой местности.
Оба гостя и не почесались, совершенно спокойным тоном пышноусый заметил:
– Вы не топорщитесь, товарищ командир. Уставы и мы читывали, знаем. И не только уставы.
Пышноусый хитро ухмыльнулся и нараспев продекламировал:
«Каждый советский хражданин обязан с оружием в руках отстаивать свободу и независимость своей социалистической Родины. Советский закон, выражая интересы народа, обязывает всех храждан защищать свое отечество от внешнего нападения. Нарушение этого закона – тяхчайшее преступление перед Родиной. Воинская служба представляет почетную обязанность каждого хражданина, ибо Красная Армия и Военно-Морской Флот защищают единственное в мире социалистическое хосударство, хде власть принадлежит всему народу, хде навеки уничтожено ухнетение человека человеком»[138].
– Знакомые слова, а, товарищ командир? – вежливо спросил лекарь.