Щи с бараниной получились нажористыми и густыми, пахло от них одуряюще вкусно, одна беда – были они несолеными, хотя поварихи расстарались и даже золой пытались вкус дать. На второе была наконец-то картошка и отварная гусятина, жестковатая, но аппетитная, особенно на фоне безвкусной пшенки. Раненым и больным даже по пол-яйца вареного выдали. В общем – праздник удался.

Менеджер Леха

Менеджер Леха

Подняли его ни свет ни заря. Лагерь еще спал в основном. Гордо глядевший юнец по фамилии Сурков со значением потыкал пальцем в потрепанные часики на старом кожаном ремешке, которые для Лехи выглядели как мусор ходячий, а для обладателя трофея по ценности явно были сопоставимы с часами со Спасской башни Кремля. Важничает поросенок, а на циферблате такая комбинация стрелок, что спать бы и спать… Ан нельзя. Ну да ясно – вчера приказано было сделать «Боевой листок», а не успел – темно стало.

Отчаянно зевая, Леха брезгливо поплескался в холодной водичке из пахнущего бараньим салом котелка, стряхнул с лица капли воды вместе с остатками сна и отправился под штабной навес. На его удивление, там оказалось что-то многовато народу для раннего утра – и командир, и комиссар, и Киргетов. За разведчиком сидела на чурбачке-стуле какая-то заморенная девчонка лет четырнадцати, разглядеть ее получше не получалось. Еще пара партизан, которые обычно ходили вместе с разведчиком, и невзрачный тип, про которого Леха знал, что тот вроде из ментов.

– А ты чехо пришел? – удивленно вытаращился на потомка пышноусый.

– Дык «Боевой листок» делать, согласно приказу, – растерялся бравый «старшина ВВС».

– Пригодится. И как писарь, и как понятой, – заметил тот, который мент.

– Ладно, – кивнул после недолгого раздумья командир отряда.

– Сядь пока в сторонку, не отсвечивай, – велел комиссар.

Леха послушно сел. Чтобы не терять времени – разложил свои писательские сокровища: лист бумаги, на оборотной стороне которого была какая-то мутнохозяйственная лиловая писанина про недопоставки в указанный срок каких-то деталей к каким-то сеялкам-веялкам, хозяйственный карандаш и перочинный ножик с гордой надписью «Золинген».

Примерился и начал старательно выводить заголовок «Боевой листок», заведомо украшая каждую горбатую букву завитушками и кренделябрами, что очень нравилось комиссару, любившему пышность и вычурность. Самому менеджеру такой шрифт казался невыносимым для глаз, особенно если эти глаза видывали нормальные шрифты из компьютерной подборки.

– Идет, – негромко сказал Киргетов и встал так, что закрыл собой сидящую девчонку.