- Не помывшись - в бассейн идти нельзя - заявил знакомый голос.
Глянул. Ну да, вездесущий Хорь сидит у костерка на гладком кафельном полу - и альва эта темная тут же - жарит что-то на прутике.
- Сосиску хочешь? - спрашивает.
- Какая же это сосиска - у нее вон лапы и хвост. Крыса это!
- Сразу уж и крыса. И не крыса это, а белка. Диетпродукт, сродни кролику. Полезно витаминами, солями и микроэлементами.
- Не, сам ее ешь. Мне воды надо!
- Нету воды. Отключили за неуплату у соседей снизу и сбоку.
- А я-то при чем? - разозлился Паштет.
- Так сам у соседей и спроси. Вон они - явились, не запылились. Слышишь, стучатся? - кивнул Хорь.
Паша зло стал засучивать рукава ватника, но те как-то не заворачивались, словно стали жестяными на манер кровельного железа. Глянул, что за чертовщина? И удивился, рукава до плеч были покрыты красно-коричневой засохшей кровяной коркой. А в дверь и впрямь настойчиво барабанили.
- Открой им! - велел Паша альве.
Та (или тот?) гибко вскочила на ноги, мигом оказалась у входа и щелкнула засовом.
- Это я зря! - успел подумать погорячившийся попаданец, увидев валящую в проем многоголовую массу червивого мяса с сотней оскаленных мертвых лиц...
- Голова садовая! Лови! - и Хорь кинул Паше вороненый автомат Калашникова обильно увешанный какими-то рукоятками, прицелами и прочими глушителями на планках Пикаттини. Попаданец махнул руками, но те были онемевшими и не послушались, оружие пролетело совсем рядом и загремело с металлическим дребезжанием по сияющему кафелю, скользя дальше и дальше, а по спине ледяным языком лизнул ужас. И не крикнуть даже! А вал дохлятины злой - вот уже! Беззвучно рявкнул от отчаяния что-то немое и рванул навстречу. Больно ударился лбом об что - то острое. Ошалело завертел головой, потирая ушибленное место с быстро набухавшей шишкой.
Дохлятина с обсохшими зубами и глазами мирно и спокойно лежала в нескольких шагах. Приснится же такая дрянь! А боковина у телеги - угловатая, да. И гвозданулся башкой сильно, аж искры из глаз. Стук, видать, вышел громкий - и Гриммельсбахер и Шелленберг обернулись и не то, чтоб заржали или ухмыльнулись, но прищурились оба ехидно.
- Черти гонялись? - спросил "Два слова" очень иронично.
- Мертвецы - сухо ответил Паша. Сил ушло на это слово так много, что понял - есть шанс стать еще большим молчальником, чем этот скупой на речи немец.
- Тоже нечисть! - уверенно заявил молчун.
Игрок недоуменно уставился на своего товарища. Видать такая болтливость была ему внове. А за щитами слитно грохотали барабаны "соседей".