— Мы с Александром вместе находились на излечении в госпитале.

— Это… После ТОГО боя?

— Да. Мы оба были ранены в том бою под Розенбергом. Александр чуть раньше…

— Скажите, господин поручик… — Анна Леопольдовна замялась. — Вы были при этом, когда моего Йоганна… Когда он умер?

— Нет. Когда господина капитана… Ивана Карловича… — неуверенным голосом поправился Генрих, — ранили, я был в другом месте. Но так случилось, что нас вместе несли в лазарет…

— Он что-нибудь говорил? — Лицо женщины побледнело, и она крепче сжала локоть дочери.

— Иван Карлович был в беспамятстве… — убитым голосом проговорил Литус.

Анна Леопольдовна покачнулась, и я бросился ее поддержать.

— Благодарю вас, — еле слышно прошептала она. Потом медленным движением подняла вуаль и посмотрела в глаза бледному как смерть Генриху. — Я должна знать, как… Как это случилось!

Но Геня молчал, стиснув изо всех сил перекладину костыля.

На самом деле «это» произошло прямо у него на глазах. Они с Иваном Карловичем стояли у перископа на только что отбитом у немцев наблюдательном пункте, когда шрапнель разорвалась почти на бруствере. Свинцовый дождь хлестнул по всех, кто там находился: погибли вестовые и телефонист, Берг был смертельно ранен, а Литусу досталась одна пулька, раздробившая бедро.

По сути, Иван Карлович заслонил Генриха собой…

Вот об этом как раз и не стоило говорить…

Никогда!

9

9

Жизнь в батальоне текла своим чередом: муштра, построения, отчетность и прочее, прочее, прочее…

Кроме прочего — ночное дежурство по батальону раз в четыре дня.

В целом я был доволен тем, как Дырдин справляется с обучением солдат и поддержанием дисциплины в роте. Жесткий и молчаливый, он одним только движением брови вгонял провинившегося новобранца в трепет. Поначалу я несколько раз наблюдал, как фельдфебель раздавал «особо отличившимся» увесистые тумаки. Пришлось провести с ним воспитательную беседу, поделившись богатым опытом, почерпнутым из будущего арсенала старшин 165-го полка морской пехоты. Дырдин проникся, и теперь наши «таланты» отбывали свои «залеты» в виде «лечебной физкультуры»: отжимания, приседания, ходьба гусиным шагом или наматывание кругов вокруг длиннющих корпусов Покровских казарм. Хотя в некоторых случаях было заметно, что кулаки у него чешутся. Я его понимал, ибо чувства фельдфебеля были мне понятны и знакомы, — новобранцы конца XX века отличаются от своих товарищей по несчастью из начала века только уровнем образования — и уж никак не способностью к «залетам».

Кстати, намедни «залет» был и у меня — подполковник опять поставил мне на вид за отсутствие усов. Пообещав исправиться, я отделался приказом «удивить» начальство новой строевой песней.