— Ваши благородия, дворник сказывает, что на Козихе палят!
Так…
По уму, надо забаррикадироваться и организовать оборону дома. Потому что если началось то, о чем я думаю, то это может быть весьма опасно: Пресня рядом. А неприятностей следует ожидать в первую очередь именно оттуда.
По совести, надо выяснить, что там происходит, и посильно вмешаться.
Значит, будем поступать и по уму, и по совести.
— Савка, собирайся со мной! Пойдем глянем, что там за шум.
Бухнувший на улице очередной выстрел не смог заглушить взволнованного аханья матушки.
Поскольку наш домашний арсенал был довольно богат, на вылазку мы с Савкой отправились, вооружившись до зубов.
Я, помимо верного браунинга в кобуре и «запасной» «бехоллы» в кармане теплых зимних шаровар, прихватил охотничий карабин «винчестер». Такой, знаете, как в фильмах про ковбоев — со скобой внизу, которую для перезарядки надо передергивать вниз-вверх. Главное его преимущество, помимо скорострельности, было в том, что он «питался» русскими винтовочными патронами 7, 62х54Р.[153]
Мой воинственный денщик к дареному нагану и бессменному гренадерскому бебуту прибавил охотничий же карабин Мосина-Лютцау.
Вообще нарезного оружия в доме хватало. Помимо моей зарождающейся коллекции пистолетов в оружейном шкафу у отца стояли охотничий «Ли Энфилд» британского производства и швейцарский «Шмидт-Рубин». Кроме того, был еще и любимый батюшкин «Маузер 98К» в эксклюзивном исполнении «Беккер и Холландер» — родственник моего карманного пистолета.
При таком многообразии винтовок патронов к нашим с Савкой стволам нашлось всего-то сорок штук. Аккурат две коробки.
Надолго не хватит, но мы и не на войну собираемся…
Пока мы вооружались и снаряжались, отец пытался дозвониться в полицию, однако связи не было — телефонная трубка молчала.
Интересно, это случайность или вариации на тему «Почта. Телеграф. Телефон»?
Хотя сейчас это не столь важно — нужно делать вылазку.
Я осмотрел Савку и обратил внимание на оттопыренную сухарную сумку у него на левом боку:
— Сумка-то тебе зачем? Чего ты туда понапихал?