Речных гостей хозяева встретили настороженно, затворив ворота и выставив на стены около полутора десятков воинов, которые к моменту подхода ветлужцев уже были во вздетых кольчугах и с наложенными на тетивы стрелами. Также, впрочем, поступали вдоль всей реки, не понимая по внешнему виду, откуда взялись непрошеные посетители и что им тут понадобилось. И лишь с того момента, как местный воевода Твердята всмотрелся в лицо Трофима и полез обниматься, признав в нем своего друга юности, холодок недоверия начал таять. Однако не исчез до конца, поэтому упоминание того, что пришли сюда ветлужцы надолго, по торговым и иным делам, вызвало лишь настороженное удивление. Чем, мол, тут можно расторговаться? Однако высказанная Трофимом просьба разрешить им немного проредить близлежащие угодья от старых деревьев внесла небольшое успокоение. Так же, как и желание ветлужцев поставить избы из заготовленного леса поодаль от поселения, за линией рвов. В самом деле, не будут же пришедшие с недобрыми намерениями люди обустраиваться так надолго? Да и срубы потом пригодятся, высохнув за зиму на морозном воздухе…

Последние сомнения у Твердяты и его ближников исчезли после совместной пьянки, демонстрации диковинной железной посуды с цветками по бокам и искреннего рассказа Трофима о целях их пребывания тут. Люди, люди и еще раз люди нужны были на ветлужских просторах… Однако, растопив последние ростки недоверия, данное признание не вызвало у беловежцев энтузиазма. Как оказалось, переселенцев из Белой Вежи было несколько сотен. И это только мужей, а уж со всеми старыми и малыми их число достигало пары тысяч. Воронежские земли им были пожалованы самим Владимиром Мономахом, а местное население, в малом количестве еще оставшееся в этих местах, благосклонно приняло пришлых христиан, даже радуясь, что появились у них новые защитники одной с ними веры.

Несмотря на то что национальная смесь переселенцев пестрила своим разнообразием, из-за чего окрестные жители тут же окрестили их хазарами, они почти поголовно придерживались православия. Те же, кто до сих пор еще сохранил приверженность иудейской религии, но не захотел по каким-либо причинам уйти в византийскую Тмуторокань, отпочковались от беловежцев немного раньше. Они осели чуть ниже по течению Дона, на его притоках — Битюге и Икорце, хотя и не в таком количестве.

Так что же могли забыть на Ветлуге эти люди? Землю? Нетронутых воронежских черноземов еще хватит на долгие годы, и Поветлужье на их фоне смотрелось довольно-таки бледно… Волю? Пока беловежцы не обживутся тут окончательно, киевский князь даже не подумает ставить здесь погост или приезжать на полюдье. Ему будет достаточно платы кровью, которую будут вносить новые поселенцы, обороняя новые рубежи Руси. Именно из-за этого киевский князь пока не прирезал воронежские земли ни к какому из княжеств, хотя и подразумевалось, что беловежцы осели на черниговских землях. Спокойствие? Если клинок время от времени не точить о доспех врага, то он со временем затупится и проржавеет. Да и не так уж спокойно в ветлужских землях по сравнению с воронежскими…