— Немного, это сколько? Пять лет, десять, двадцать? — Мономах неожиданно взъярился, — Неужель ты думаешь, щенок, что я проживу еще столько?! Земли воронежские втихую прибрать к рукам хотите?! Напишу Юрию, мигом он разорит ваше воронье гнездо на Ветлуге!

— А что тебе до воронежских земель, княже? — спокойно возразил ему Петр. — Они не твои. Скажу даже больше, там проходит известный тебе торговый тракт, а он скорее под властью Булгара, нежели тебя.

— Распну…

Мономах сжал кулаки на подлокотниках кресла, но ветлужец вовремя добавил, снизив напряжение в комнате.

— Дай нам, княже, эти годы и мы клятву дадим, что любые наши завоевания передадим твоим правнукам, лишь бы они сидели в Киеве и права наши поклялись не рушить!

Великий князь скрипнул зубами. Причем тут чьи-то права? Речь о другом!

— Права, говоришь… А если на великом киевском престоле будут не мои внуки? Что, передадите все Переяславлю и присягу ему же дадите. Лишь бы там мой потомок сидел?

— Нет, княже, земли наши отойдут лишь единоличным правителям Руси и никак иначе!

— Может ты забыл, дружинник, что на Руси лестничное право? — вскинулся прежде молчавший Мстислав и вскочил со своего места.

— Мы считаем это неразумным, из-за этого неурядицы га Руси и раздрай великий. А еще… — Петр оглянулся, будто за время разговора кто-то мог зайти к нему за спину, и тихо добавил, — еще мы считаем, что только твои потомки, княже, могут править русской землей и никак иначе! Ты доказал это делами своими и я ничуть не лукавлю, когда говорю что восхищаюсь тобой и твоим сыном Мстиславом, присутствующим тут же.

В горнице установилась кричащая тишина. Возможно, сейчас, прозвучала мысль, лелеемая многими в этом зале. Но само существование этой мысли было невозможном из-за той крови которую придется пролить для ее воплощения.

— Но до той поры мы можем предложить другое, — продолжил ветлужец.

— Мы готовы заключить союз, пусть он будет неравноправный, поскольку мы знаем свое место, но союз! Мы готовы согласовывать все наши действия, явные или неявные, с твоими потомками, помогая расширять границы Руси и…

— И?.. — выжидательно вскинул голову великий князь, будто призывая все-таки сказать нужные слова.

— И пообещать, что никогда... никогда мы не встанем на сторону врагов твоих детей! В стороне можем остаться, но против потомков ныне здравствующего великого князя киевского не пойдем ни за что!

Ветлужцы покерно склонили головы и Мономашичи задумчиво переглянулись. Эти не пойдут, сами предложили. Уже не так мало.

— Ну что — вновь уселся в кресло Мстислав. — Теперь можно и поговорить… о наших планах, С чего начнем?