"Осы" шли к целям очень демонстративно, относительно невысоко, чтобы из было легко заметить и даже время от времени отстреливая красные и синие "дымовухи" — вроде как проверяли направление ветра. С телеграфом у немцев было хорошо, народ уже про "ужасные бомбардировки" узнал из экстренных выпусков газет, так что самолёты действительно наводили ужас на обывателей. И сообщениям вражеских газет о том, что кто-то там помер от испуга, я склонен верить. Но вот иных жертв бомбардировки вражеских столиц не было. Просто потому, что сброшенные на них бомбы были по сути большими хлопушками, выстрелившими при падении снопами своеобразного конфетти: небольшими листочками бумаги, на которых было написано: "Hier könnte Ihre Werbung stehen. Wenn Sie es nicht vorziehen, zu bombardieren". "Здесь могла бы быть ваша реклама. Если вы не предпочтёте бомбы".

Международный телеграф все еще работал безо всяких ограничений, и по "вражеским" адресам снова ушли телеграммы. На этот раз содержание было более конкретным: "Передайте своим ослам, командующим армией, что если завтра они не уберутся домой, то послезавтра убираться будет некуда". А через час, подумав, я разослал еще по одной, с текстом попроще: "Заодно советую вашим газетчикам усвоить, что русские ругань воспринимают как нападение".

В целом авантюра сработала: немцы и австрийцы за день покинули пределы России (благодаря действующей армии, идти им было совсем недалеко), стрельба на границе полностью прекратилась. В общем, наступило прямо-таки локальное благорастворение в воздусях. Кайзер даже прислал России приглашение на мирные переговоры…

Немцы мой жест доброй воли оценили — видимо представив, что могло случиться, если бы бомбы были не "бумажные". Иванов тоже радовался — после утренней бомбардировки у нас осталось всего с дюжину "этанолок". Уж больно сложным и прецизионным был взрыватель, некоторые важнейшие детальки только Оля Никанорова сделать и могла своими золотыми руками. Но ей очередного наследника ждать оставалось с неделю, и до новых деталек было минимум полгода. Так что стрельба прекратилась вовремя.

Вильгельм недоверчиво посмотрел на собеседника. Не то, чтобы он не поверил сказанному, но это было так неприятно выслушивать… Однако его визави повторил:

— У нас действительно нет выбора.

— Вы ему сами-то верите?

— Ему? Разумеется нет. Но я верю нашим людям, и они подтверждают, что Волков потребовал от армии безусловного выполнения этих условий. Причём приказ об этом уже подписан.

— Честно говоря, в это трудно поверить…

— Ему это выгодно: он просто хочет сохранить свои заводы и свою торговлю.