Он опустил глаза в пол, избегая ее взгляда.

«Прости», сказала она.

«Не надо извиняться». Он поднял глаза, встретившись с ней взглядом. «Вообще-то, она была и остается одной из самых незабываемых ночей в моей жизни, и я подозреваю, что она станет последней мыслью, промелькнувшей в моем сознании в минуту моей смерти».

Лицо у него исказилось от переполнявших его эмоций, а глаза наполнились слезами.

«Наверное, я должна чувствовать себя польщенной», тихо и мягко сказала она. «Вы все англичане такие романтики? Не отвечай, это чисто риторический вопрос.

Что нам нужно — это найти выход из этого тупика и работать сообща. Ну вот это, по крайней мере, возможно?»

«Думаю, мы должны это сделать». Он сжал губы и поднял подбородок. Сама иллюстрация пресловутой твердости, выдержки и мужества.

«Должны. Ты очень добрый, ты герой и очень симпатичный, Джонатан. Ты найдешь себе хорошую девушку. И она будет с тобой очень счастлива».

«Песня, которую поют каждому несчастному дуралею, влюбившемуся не в ту женщину», грустно сказал он и ушел с кухни.

Люсиль тяжело вздохнула и крикнула ему вслед: «Джонатан, когда ты наберешься опыта, то обнаружишь огромную пропасть между любовью и влюбленностью».

Но он уже ушел, и она сказала самой себе: «Как и я сама много раз этому училась».

Она отправилась в свою спальню и попыталась уснуть. Когда ей это не удалось, она попыталась что-то почитать, но обычное после партизанской операции возбуждение еще курсировало по ее организму. К этому добавлялось еще и то обстоятельство, что она никак не могла прогнать от себя картины того, что она увидела через окна поезда. Вампир, окруженный со всех сторон. Его сила и мощь, выпущенная из заточения, грубое, атавистическое превосходство вампира над столькими людьми, вооруженными людьми. И следующая картина, когда она потом смывает с него кровь у берега реки. Она видела, как раны от пуль заживают прямо у нее на глазах.

Люсиль в изумлении смотрела на новые блестящие шрамы. Это была настоящая магия, сильная магия, ничего общего не имевшая с ее примитивным, слабым и дилетантским оккультизмом.

Раньше, когда она бывала в таком возбужденном состоянии, она находила избавление от этого в каком-нибудь распутном приключении. Но именно из-за этого она оказалась в такой сложной и запутанной ситуации, как с Яношем и с этим проклятым англичанином. Нет, никакого снятия напряжения таким образом не будет, спасибо большое.

И тут Люсиль обнаружила, что стучится в дверь Дракулы.

«Войдите», сказал он.

Он лежал на красном из конского волоса шезлонге с книгой в руке и лампой, стоявшей рядом, отбрасывавшей ему на лицо золотое сияние с одной стороны и тень с другой. Ярко-желтый свет частично скрывал бледность его лица.