«Объект красоты и желания, извечная тема поэзии, литературы», возразил Дракула. «Почему же не могут присутствовать эти древние мотивы и в этой истории, выполненной в новых, современных формах искусства?»

«И все равно она является лишь объектом. Не равной ему», сказала она. «Еще одна жертва еще одной индустрии, где доминируют мужчины, в мире, где доминируют мужчины».

Люсиль была удивлена собственной горячностью, не понимая, почему она вообще с такой страстностью относится к этому вопросу. Во время своих путешествий по миру она видела повсюду примеры закабаления и тяжелого, каторжного труда, которым подвергалась большая часть представительниц ее пола, но она никогда не чувствовала, что являлась одной из них, разделяя вместе с ними их борьбу. Она четко отдавала себе отчет в том, что всегда была какой-то особенной, другой.

Возможно, из-за своего острого ума; она знала, что умнее обычного человека, и гораздо образованнее. Но ее индивидуализм выходил за пределы ее мозга; дело было в том, как она вообще смотрела на мир, всегда как-то со стороны. Она всегда была наблюдателем, независимо от того, что лично во многом участвовала, какой-то чуждой, инородной по отношению к остальному человечеству. Она не сетовала на этот факт; она просто знала об этом и смирялась с этим особым своим положением, как и со своими рыжими волосами.

Она всегда была одна, и это ее состояние одиночества являлось такой же неотъемлемой частью ее личности, как и ее неприязнь к кабачкам и гороху.

«Мне кажется», сказал Дракула с улыбкой, «что вы позволили своему современному образу мышления вторгнуться в то, что является лишь бизнесом развлечений, но удивительно эффективным, который способен выйти за рамки своей сферы действия. Тем не менее, я признаю, что мои познания в этой сфере ограничены».

«Это так», вмешалась она, задирая его. «Я спорю с невежеством. Прискорбно, но вы абсолютно неквалифицированы для этого спора, сэр».

«Согласен». На ее улыбку он ответил своей встречной улыбкой. «Давайте взглянем на историю, изложенную в фильме, с точки зрения господина по имени доктор Фрейд. Я прочел его книгу, и мне кажется, что символика гигантского самца, темного происхождения и такого же цвета кожи, вывезенного из дикого континента и ввергнутого в современный мир, в огромный мегаполис, а затем нападающего на механических зверей этого города и забирающегося на самую высокую его вершину, явного представителя мужского пола…»

Размышления Дракулы были прерваны вошедшими в комнату профессором Ван Хельсингом и молодым Харкером.