«Люсиль». Отец поцеловал ее в лоб. «Ты не спишь?»

Она взглянула на часы и оторопела. Был уже час после рассвета.

«Мы разговаривали», объяснила она.

«Хм, проговорили всю ночь», сказал ее отец, внимательно глядя на Дракулу. «Времяпрепровождение, которому я предавался так много раз».

«И я тоже», вмешался Харкер. «В школьные дни… э-э-э… ночи. Решая мировые проблемы за пинтой пива. Или двумя». Он улыбнулся Люсиль. «Или даже тремя».

«Да, доктор Ван Хельсинг, я прочел книгу, которую вы мне дали. Что вы думаете об этом Фрейде?», спросил Дракула.

«Давайте сначала позавтракаем», сказал ее отец и повел их вниз.

«Туфта это», заявил Харкер, когда они спускались по лестницу. «Этот Фрейд. Лже-наука».

Люсиль стала помогать с готовкой, а Харкер мешаться у нее под ногами. Дракула сел за стол, в ожидании дальнейшего обсуждения.

«Некоторые из его теорий, я это признаю, кажутся немного странными», сказал Ван Хельсинг. «Но саму идею изучения человеческой психики как объекта научного исследования я поддерживаю. Это можно сравнить с нашими исследованиями отдаленных уголков Амазонии, глубин океана, нашей Солнечной системы, миров, которые нам пока еще неизвестны, и которые ждут, чтобы мы разгадали их всеми доступными инструментами и способами, которыми мы располагаем. Человеческий разум — одна из этих темных, загадочных земель, которую мы должны начать, так сказать, картографировать, даже если некоторые места на этой карте отмечены условным обозначением “Здесь обитают чудовища”».

«Есть многое на свете, друг Горацио…», начал Дракула.

«…что и не снилось нашим мудрецам», закончила Люсиль.

Они с Дракулой переглянулись и рассмеялись. Англичанин не разделил с ними этого юмора, а вместо этого нахмурился, глядя на них двоих.

«Вы вдвоем так поладили, я смотрю», заметил Харкер. «Что никогда не подумаешь, что вас отделяют друг от друга пятьсот или более лет».

«У мисс Ван Хельсинг очень древняя душа», сказал Дракула, скорее адресуя эти слова ей, чем кому-либо еще на кухне.

«Зовите меня Люсиль, пожалуйста», сказала она ему. «А Князь Дракула — человек широких, прогрессивных взглядов, не закостеневший в старых, запретительных и репрессивных идеях, господствующих в наше время».

«И все равно он убийца», категорически заявил Харкер. Его слова тут же испортили общее приподнятое настроение, заставив всех замолчать. Люсиль повернулась к Харкеру, сжав губы в тонкую и твердую линию.

«Сейчас война, лейтенант», заявила она. «Мы все убийцы. И вы тоже».

«Но мы убиваем в силу необходимости», возразил Харкер. «А Князь забирает жизни, чтобы поддерживать свои жизненные силы, для, скажем так, пропитания. А порой (это он и сам признает), из-за собственной кровожадности. А это не совсем одно и то же».