Он сжал губы с твердым решением погасить всякую мысль о подобном. Он был не в силах помочь ни отцу, ни остальным каторжникам, высохшим, с неизбежным железным кольцом цепи вокруг щиколотки, с выжженными «Е» на лбу, с патлатыми, торчащими бородами, такими нелепыми при наполовину обритых головах. Теперь в мире правил Рим, со своими законами и правилами. И не стоило играть с ним. Они сильны, их легионы неисчислимы, и нет никого, кто мог бросить им вызов. Бог уже не в стране Израиля: теперь Бог в Италии.

Возвращаясь обратно под, все тем же слякотным, серым дождем, Эфраим не чувствовал ни этого дождя, ни глины, налипшей на обувь. Он вспоминал только взгляды старцев, когда те, истощенные, сломленные, с трудом двигая кадыками и давясь, выборматывали свои убогие жалобы, и мольбы. Его стремительное воображение рисовало ему, на какую высоту были некогда вознесены эти люди, облаченные в белые одежды, торжественно возвещавшие из Каменного зала храма законы Израиля. Какой бесконечный, горький путь прошли эти некогда великие люди Сиона, передававшие потомству факел учения, ныне же отупевшие и разбитые, ставшие какими-то сгустками небытия. Слезы вновь набежали ему на глаза, но он не вытирал их, и они заструились по его слегка отекшим щекам. «Прости, отец. Наше время еще не пришло. Бог теперь в Италии».

Освободить узников. Мысль по-прежнему мелькала в его голове. Желание воспротивится власти чужеродного Рима не покидало его. И не только его. Он прекрасно знал, что многие были недовольны, сложившимися обстоятельствами, но мало кто осмеливался реально выступать против этих жалких свиноедов. И он был, в числе, тех, кто смирился и ждал. Иудеи могут вынести нужду и угнетение, но не выносят несправедливость. Они прославляют каждого, даже своего угнетателя, когда он восстанавливает право. Но когда, они идут против законов и обычаев, терпение сынов Израиля не бесконечно. Бог теперь в Италии, но мы вернем его домой.

Глава четвертая. Идущий в тени

Глава четвертая. Идущий в тени

Была ясная расцветающая весна, но довольно холодная. С верхних гор дул легкий свежий ветер. И вот день подходил к своему логическому концу, уступаю место прохладному вечером, готовясь отойти в сторону перед непроглядной тьмой ночи. Было немного странно, но Нахум совсем не волновался, и не испытывал дрожи в коленях, идя на сегодняшнюю встречу. А стоило бы. Одно слово этого человека, и его отправят на каторжные работы, где он сгниет, или же сразу распятие на крест. Клавдий Фракиец — начальник Восточного отдела и политики Рима в Иудее, вызывает его на сегодняшнюю встречу, явно не для того, чтобы Нахум растер ему руки и ноги. Он, наверняка, прекрасно осведомлен, кто негласно, в последнее время, возглавляет антиримскую партию «Освободители Израиля», волнующую умы несчастных иудеев по всей стране, и призывающую к открытому восстанию и свержению римской власти.