Прежний сотенный гарнизон Туруса Дарник решил заменить трехсотенным липовским, который следовало обеспечить надежным укреплением, жильем, продуктами и женами из числа пленниц. Вертевшийся, как всегда, под ногами князя Корней повадился пророчить турусской крепости мрачное будущее:

– Я бы на месте хазар сделал просто: послал стать вокруг Туруса двум-трем зимним стойбищам степняков, чтобы ни один турусец не мог выйти всю зиму из крепости. Или перехватывал гонцов из Липова в Турус и давал бы им поддельные грамоты, чтобы выманить войско из крепости в поле. Или переслал в крепость с купцами отравленные продукты. Или подговорил всех русских князей наказать тебя, чтобы ты сам вернул Турус хазарам.

Княжеских воевод его речи ужасно раздражали. Дарник их успокаивал:

– Пускай себе языком мелет. У других князей есть шуты, которые просто кривляются, а у меня пусть будет вот такой кликуша.

На самом деле Корней зачастую озвучивал те же мысли, что были у самого Дарника, но, высказанные сопливым мальчишкой, они как бы утрачивали свой пугающий смысл и позволяли придумать им подходящее противоядие. Так, с помощью бродников Буртыма и Сеченя была подобрана целая ватага тайных гонцов, которые под видом купцов должны были пробираться из Туруса в Липов наземным путем, а ватага гребенцев под видом путников отправилась с купеческими ладьями в русские княжества рассказывать на торжищах правду про захват Туруса.

Несмотря на нестихающую летнюю жару, календарный свиток непреложно указывал, что уже наступила осень и пора двигаться на север. Отправив на ладьях двести освобожденных рабов в Малый Булгар и оставив Бортю жалованье для гарнизона и достаточный зимний запас зерна, тысячное войско снова тронулось в путь. Домой Дарник решил идти новой дорогой: вдоль Ловли и через Остёрское княжество.

Первые четыре дня пути оказались самыми трудными. Местные бродники были более воинственны, чем их южные сородичи, и могли доставить немало неприятностей любому войску. Именно это мешало стать Ловле важной торговой рекой, ведь в ее верховьях имелся еще более короткий волок на Итиль, чем через реку Калачку. Не желая ввязываться в ненужные перестрелки, Дарник заблаговременно высылал вперед переговорщиков, которые предлагали ловленцам дирхемы за проход через их земли. Лишь однажды дарникцам пришлось показать зубы, когда жители одного островного селища запросили уж чересчур непомерную плату. Конники с колесницами окружили остров с двух берегов и, сокрушив камнеметами невысокий плетень, вплавь переправились через узкие речные потоки и ворвались в селище. Убивали, впрочем, мало – князь дал строгий наказ только всех хватать и вязать. Так и двинулись дальше, уводя с собой полторы сотни жителей селища со всей их скотиной и домашней утварью.