– Слушай, мы устали… надо выпить, расслабиться, отдохнуть…

– Пойдем, – не унималась Роксана. – Ты знаешь пароль?

– Ну, знаю…

– Так пойдем! – Она вскочила и потянула за собой Квинта.

Тот пошел без всякой охоты. Но отказать Роксане не мог.

По дороге их останавливали трижды. Но Квинт называл пароль, и их пропускали. К тому же многие узнавали «личного секретаря» Цезаря.

После штурма стены облили водой и присыпали песком. Но все равно следы крови были повсюду. Сладковатый запах тления становился все сильнее.

На стене их встретил Тит. Он стоял в карауле и был недоволен.

– И что вам неймется? – бормотал старый гвардеец, меряя шагами стену и внимательно вглядываясь в пространство, по которому скользил луч прожектора. – Такая вонь… Скоро дышать будет нечем!

Неожиданно луч погас. На несколько секунд. Потом вновь зажегся, метнулся в бок, пошарил в небе и медленно сполз к лагерю монголов – но не достал, не хватило мощности.

– Глянь, там… – шепнула Роксана, вцепляясь в руку Квинта.

Квинт всмотрелся. Какое-то движение под стеной. Человек, лавируя между неубранными трупами и обломками лестниц, бежал в сторону реки. Странный какой-то человек, черный, блестящий… Роксана вскинула винтовку, угнездила на мешках с песком приклад.

– Стой! – ахнул Квинт. Но было поздно.

Винтовка плюнула кратко и зло, человек внизу дернулся, прыгнул вперед и упал.

– Что такое? Кто стрелял? – Трибун Рутилий возник из темноты.

– Лазутчик монголов! – Роксана ткнула пальцем вниз.

Рутилий поднес бинокль к глазам и тут же уронил руку. Бросился к лестнице. Человек внизу зашевелился и медленно стал отползать к городским воротам. Но из ночной тьмы выскочили трое на низкорослых лошадях. Роксана успела уже перезарядить винтовку, прицелилась и сняла скакавшего впереди. Квинт подивился меткости ее стрельбы. Сам он тоже выстрелил, но промазал. Так же, как и Тит. Монгол махнул саблей, что-то подцепил острием с земли и рванул назад. Квинт всмотрелся. На земле осталось обезглавленное тело, затянутое в черный, блестящий… гидрокостюм?

Рутилий вернулся.

– Как они здесь очутились? Я спрашиваю, как эти двое здесь очутились? – набросился трибун на Тита.

– Квинт назвал пароль.