– Руфин проиграет, – ухмыльнулся Бенит. – Он не умеет воевать. Войну за него выиграл префект претория Галликан.

– Так нельзя говорить, – вмешался в разговор Кумий. – Руфин – император, потомок Дециев.

– Ну и что из того? – усмехнулась Сервилия. – Кто такие Деции? Надо же, основатель династии Траян Деций! Велика персона. Ведь на самом-то деле он не выиграл битву при Абритте. Император утонул в болоте. Это боги изменили ход истории и подарили ему победу над готами. Он никто, игрушка, марионетка. И его мир – такой же мерзкий и ненатуральный. Я мечтаю, чтобы какая-нибудь сверхмощная бомба взорвалась и уничтожила этот мир до основания.

После таких слов долго никто не смел ничего сказать – даже Бенит.

Наутро Кумий проснулся поздно. Он лежал в кровати и пил кофе, раздумывая, как бы удачнее высмеять Бенита в новом рассказе.

Уже подоспело название: «Пир матроны». Кумий улыбнулся, предвкушая. Надо навставлять туда всяких мерзостей, какие только можно вообразить – пусть читатель думает, что Кумий всем этим занимался на самом деле. Поклонники будут выть от возмущения и стонать от восторга.

Кумий был уверен, что его «Пир» встанет в один ряд с «Пиром» Платона и с «Пиром Трималхиона». И, возможно даже, затмит те древние литературные пирушки.

Глава XII Игры крыс

Глава XII

Игры крыс

«Царь Месопотамии Эрудий официально обратился за помощью к Риму».

«Флагман «Юлий Цезарь» с императором на борту прибыл в Антиохию. Руфин Август лично возглавит поход на Нисибис. В который раз открыты двери храма Двуликого Януса!»

«Сегодня начинаются Флоралии».

I

Летиция выглядела неплохо. Почти не заметно, что беременна. Лишь располнела чуть-чуть, да под глазами тени. На голове венок – ведь сегодня Флоралии. Летиция приняла центуриона Проба в перистиле. Маленький игрушечный садик. Старинные скульптуры желто-серые, местами коричневые от времени. В вазах букеты свежих цветов. Повсюду сиреневое, желтое, красное. Нарциссы, тюльпаны, фиалки – бесконечной чередой. Сегодня весь Рим – огромный сад – по улицам не пройти – букеты, кадки с цветами на мостовой, гирлянды на стенах, венки на головах и плечах. Все статуи в цветах, все балконы похожи на пестрые букеты и благоухают.

Прежде чем сесть в плетеное кресло, Проб обошел перистиль, понюхал цветы, погладил по плечу мраморную Нимфу. Хорошо здесь, покойно. Будто гений по-прежнему стережет дом.

– Ты о чем-то хотела поговорить со мной, домна? – поинтересовался Марк Проб.

Летиция помолчала. И после долгой паузы спросила наконец:

– Ты веришь в пророчества. В предзнаменования?