– Он с инспекцией в рабочей кавалерии, – ответил Омелин. – Твоему вестовому велел с ним ехать, хочет сначала инспекцию учинить, а уж после неё, так сказать, не с пустыми руками к тебе, Владислав, являться.

– Ну что ж, – кивнул Кутасов, – подождём камкора. С результатами.

Самохин вошёл в штабную избу, принеся запахи мороза, кожи и конского пота. Отдав честь, он обратился к Кутасову:

– Для чего звали, товарищ командующий?

– Хочу о состоянии кавалерии тебя спросить, – сказал тот. – Особенно рабочей.

– Отвратительное состояние, товарищ командующий, – без обиняков ответил комкор, – худшего не придумать. Про казаков ничего сказать не могу. Они верхом родились, да притом с шашкой в руках, их несколько к порядку воинскому приучил, строи вместо лавы одной внедрил. Так что конницу справную из них сделать удалось вполне. Даже к рубашкам единым и картузам приучил. Вот только мало их. Слишком мало. Что же до кавалерии рабочей, то она хуже, чем может представиться. Воевать не умеют, на конях сидят скверно, в седле на рысях и в галопе не держатся. Как показала недавняя баталия, рабочие драгуны совершенно не готовы к реальной схватке.

– Но ведь их готовили для армии вы, товарищ комкор, – обратился к нему Омелин. – Как же тогда ваши слова понимать?

– Солдат-кавалеристов до полугода готовят, прежде чем в бой пускать, – не дрогнул под его напором Самохин, – а вы от меня требовали в две недели полки и корпуса готовить и в Москву гнать. Говорили, что в столице их домуштруют, а воевать они и в бою выучатся. Вот и учатся теперь, на крови науку батальную постигают.

– Тогда последний вопрос к тебе, комкор, – мрачно сказал Кутасов. – Сдюжат ли рабочие драгуны против регулярной екатерининской кавалерии? Хотя бы в одной баталии?

– Шансы на это имеются, – честно ответил Самохин. – Если их подпереть и лишить возможности к отступлению. Ну и при грамотной политработе, – кивнул он в сторону комиссара.

– Выдели в драгунские полки лучших комиссаров и политруков, – распорядился Кутасов. – Грамотная политработа, действительно, нужна драгунам как воздух, одними ружьями Пакла не справимся.

– Я могу быть свободен? – спросил Самохин, и комбриг отпустил его, снова оставшись с комиссаром наедине.

– Наплевать надо было на конницу, – сказал он Омелину, – только казаков вымуштровать, и того хватило бы. А из рабочих и крестьян только пехоту делать. Этого хватило бы за глаза.

– Сейчас не век девятнадцатый, – возразил ему Омелин, – одной только пехотой баталий не выиграть. Тем более, что канониры наши хуже вражеских, а образцы наших орудий уже давно в Военной коллегии имеются.