– Солдат, – пояснил Омелин, – лучше всего станет сражаться, если ему некуда бежать. Он может броситься на заградотряд, даже на штыки зашедшего в тыл противника, когда им завладеет паника. А вот, когда ему бежать некуда, когда за спиной не штыки и даже не пулемёты, а проволочные заграждение, которые не преодолеть, только тогда он будет сражаться до конца. До последней капли крови, как говориться.

– Ты что задумал, товарищ комиссар?! – вскричал Кутасов, но Омелин уже захлопнул дверь и крикнул вознице, чтобы тот трогал. Орать и биться в стенки возка командующему не подобало, а потому он только откинулся на носилках и сжал кулаки в бессильной ярости. Он уезжал, чтобы жить, а Омелин оставался тут, чтобы умереть.

Утро следующего дня началось вполне привычно, со звука труб. Я вскочил и буквально вылетел из палатки, зовя Васильича. И только тут понял, что палатка-то не моя. Видимо, после боя и двух чарок водки меня отнесли в ближайшую, особенно не задумываясь над тем, чья она. Я пробежался до своей палатки, кутаясь в белую епанчу, этаким призраком, надо сказать, подобных мне «призраков» в лагере было великое множество и все они неслись куда-то, как на шабаше. Скинув на руки Васильичу белую епанчу, я принял у него обыкновенную и новую треуголку, вместо потерянной в схватке с иррегуляром. Кивнув ему, я бросился к лошадям.

Я не ухаживал за своим конём вчера и потому был приятно удивлён тому, что он отлично вычищен и вполне доволен жизнью. То ли Васильич постарался, то ли конюхи, а впрочем, неважно. Быстро оседлав и взнуздав его, я вскочил в седло и поторопил ударом каблуками. Оказалось, что шпор на сапогах моих нет. Вчера воевал без них, а сегодня забыл нацепить.

– Сегодня, – сказал нам Суворов, гарцевавший перед строем, – мы нанесём врагу решающий удар. Сейчас граф Орлов разнесёт ледяную гору, в которую пугачёвцы превратили вал, а после мы пойдём в атаку и сметём их. Как говорил король Пруссии Фридрих Второй, которого прозвали Великим, хоть мы его и не раз бивали в Семилетнюю войну: «Самые простые маневры на войне – самые лучшие». Вот мы и поступим в соответствии с его советом. Пехота пойдёт по фронту, преодолеет вал и в рукопашной схватке уничтожит врага. Егеря займут позицию на верху вала и отроют огонь поверх голов сражающихся, выбирая себе целью командиров и комиссаров. В то же время кавалерия зайдёт с фланга и, пройдя через остатки взорванного вагенбурга, атакует пугачёвцев. Я понимаю, что всем места не хватит, поэтому кавалерия пойдёт несколькими эшелонами. Первым кирасиры. Вторым и третьим драгуны. Задачей лёгкой конницы будет пресекать атаки пугачёвских иррегуляров и рабочих драгун.