— И я не хочу, — после долгой паузы отозвался Серебренников. — Но меня беспокоит другое…

— И что вас тревожит, дражайший Иван Иннокентьевич?

— Арчегов! Вернее, тот, кто за него себя выдает! — резанул Серебренников и возбужденно потер ладони друг о друга.

— С чего вы взяли? — Вологодский чуть улыбнулся бледными губами.

— Он в академии Генерального штаба не обучался, тогда откуда у обычного кавалерийского офицера такие глубокие познания?! У него государственное мышление, но ведь и в университете он не учился?! Чем объяснить превосходное знание японского языка — с ними он не воевал по молодости, в Восточном институте не обучался, да и вообще, первый раз за Урал только в прошлом году попал!

— Не горячитесь, мой друг, — мягко остановил министра экономики Вологодский. — Наш полковник есть именно тот Арчегов, настоящий. Его знают многие — есть и штабные офицеры, и врач, к которому он обращался в прошлом году по поводу частичной амнезии от полученной контузии, есть и жена, и денщик, в конце концов. Это настоящий Арчегов, а не мистификация, поверьте мне как юристу, — Вологодский приподнялся на кровати, взял стакан и отпил лекарство. Затем снова откинулся на подушки, устало прикрыв глаза. Прошла минута, прежде чем он заговорил снова.

— Хотя, тут я согласен с вами, в этом деле слишком много странностей. Знание японского, английского и немецкого языков? Не вижу криминала, тем более сие знание полковник не скрывает уже несколько дней. Шпионы так себя не ведут. Да работай он на любую державу, я все равно буду одобрять его деятельность. Ибо все, что он совершает, идет на наше благо и во вред большевикам. Яковлев опасается, что он монархист? Хм… Сторонник конституционной монархии не может быть «чистым» роялистом по определению. Михайловец? Ну и что ж такого! Важно то, что Михаил Александрович, если он, конечно, жив и здоров, будет вынужден полностью считаться с мнением и народного собрания, и правительства. То есть нас с вами, Иван Иннокентьевич. А для нас преемственность такой власти более чем важна.

— А что будет далее, Петр Васильевич?

— Не знаю… Освобождение России от большевиков займет долгое время, а потому думать о сем не могу. Главное для нас — построить нормальную государственность, а уж народ сам позднее разберется, что к чему. Сибирская держава — вот наша цель. А здесь полковник Арчегов полностью с нами солидарен, он наш единомышленник и соратник. Без его бешеной энергии рухнет все. Мы должны ему всемерно помогать, хотя это нелегкое дело — в таком спором режиме очень тяжко для здоровья. Очень… Особенно полковнику. Я распорядился выделить ему дом, выплатить подъемные и квартирные. Еще жену с сыном велел Устругову перевезти. И с лечащим врачом час назад говорил. Мы должны о нем позаботиться, ибо кроме нас некому…