Бледное лицо Вологодского отсвечивало на подушке, капли пота покрывали лоб. Председатель правительства сильно устал за эти двое суток напряженной работы, когда времени не хватало на удовлетворение самых нужных телесных нужд — есть, пить, поспать хоть несколько часов. Все урывками, на ходу. Да и сам Иван Иннокентьевич за эти двое суток ни на минуту не зашел домой, только раз говорил с женой по телефону. Арчегов навязал всем министрам свой ритм работы — суровый, изнурительный и скорый. И нельзя было иначе — Серебренников хорошо понимал, что пожар надо тушить быстро, ибо он несет всем погибель…

Иннокеньтьевская

Ермаков испытал жгучее желание протереть глаза, ибо не мог поверить тому, что сейчас видел перед собой. Еще бы — увидеть в 1919 году пистолет-пулемет Судаева, который появится не раньше 1943 года, тут запросто можно охренеть. Этот автомат он узнал сразу — чеченские боевики в первый год войны использовали это неприхотливое и надежное оружие, которое захватили на военных складах.

Константин тут же повернул автомат, но на «щеке» было выбито совсем не то, что он ожидал — «Ижевскъ 1918 годъ. АА 0003». И все. Совершенно не понятно, странно, но интересно до жути…

— Кто его сконструировал? И сколько вы их сделали на заводе? — хриплым голосом спросил он у пожилого мастера, что с пятью сотнями других ижевцев, в основном стариков, женщин и детей, горевали сейчас в эвакуации, теснясь в семи каменных зданиях у железной дороги. Здесь два года назад размещалась третья школа прапорщиков, а в его далекое время здесь будет станция «Заводская». Если еще будет…

— Германцы на завод пришли из Перми, офицеры. Их большевики, почитай, всех перебили, трое только и осталось. Вот они и принесли с собою это авторужье, а мы его и сделали на заводе. Вот только патронов было мало, так и их выпустили токмо два десятка. Шибко помогли нам при обороне заводов, вот только патронов много жрут.

Ермаков отщелкнул рожок и облегченно вздохнул — у ППС магазин вмещал 35 патронов, здесь же могло влезть не более 30 штук. Да и тяжелее этот автомат будет, все детали массивные, листы утолщенные.

— Германского офицера того звали фон Шмайсер, его большевики убили. А потому мы прозвали авторужье «шмайсером»…

— Хм, гм, ха, — Ермаков чуть не подавился. Гримаса истории, право слово. Знаменитый немецкий пистолет-пулемет МП-40 в обиходе все прозывали «шмайсером», хотя оружейник не имел к нему никакого отношения. Да и дворянской приставки «фон» он вроде бы не имел. Так откуда его двойник взялся? А может, все дело в обычном плагиате, тем более что подозрительных случаев более чем достаточно.