Таким образом удалось за месяц «перевоспитать» полсотни арабов. А в лагере среди пленных поднялся переполох, те были убеждены, что их исчезнувших соратников увели, чтобы убить. Приставленные к пленным арабские соглядатаи донесли об этом шейху. Тотчас же явился критянин-переговорщик с требованием предъявить исчезнувших пленников. Его провели по трем вежам, показали живых, в меру веселых арабов, и недоразумение было исчерпано. Позже восьмеро из этих «перевоспитанных» арабов вообще захотели присоединиться к словенскому войску.

8

8

Короткая зима, которую никто из липовцев и за зиму не посчитал, между тем закончилась. Дромоны открыли навигацию на Акротири и на Родос. А в Элунду пришли первые торговые суда за оливковым маслом и овечьей шерстью. На перевал пожаловал мирарх с комитами посмотреть на выполненные работы и решить, как лучше атаковать Иерапетру. Если по дороге уже можно было кое-как добраться до перевала, то строительство крепости было лишь слегка обозначено.

— Я же говорил, что у тебя ничего не получится с такими работниками, — довольно заключил Калистос.

Рыбья Кровь «виновато» разводил руками:

— Зато я спас тебя от отлучения от церкви.

Не хвастать же, в самом деле, что за два последних месяца не был убит ни один липовец.

Князь с мирархом поднялись на смотровую вышку, откуда открывался замечательный вид на залив Иерапетры, где уже виднелись три паруса только что прибывших арабских фулук.

— Сколько тебе нужно тагм, чтобы скинуть твоего Нагиба в море?

— Нисколько, — отвечал Дарник. — Я думаю, нападать на Иерапетру нет необходимости.

— Это еще почему? — удивился Золотое Руно.

— Вместо Нагиба пришлют другого шейха, с которым не получится договориться.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что нового шейха придется заново побеждать, а Нагиб уже побежден.

— И что же?

— Нагиб будет делать вид, что отважно воюет, а мы будем держать его в своих руках.

— Для чего? — все еще сомневался Калистос.

— Чтобы всем было хорошо: в Константинополе узнают, что ты воюешь и побеждаешь и тебе нужно больше людей и золота, Нагиб не захочет быть разбитым одним ударом и будет делать тебе все новые уступки, а критяне научатся доить двух коз: ромейских и арабских.

— Всем хорошо, кроме словен, — поправил мирарх. — Ведь и тебя отсюда никто не отпустит до полной победы.