Он положил проект приказа на стол, оглядел собравшихся за овальным столом. Майор всё так же был невозмутим, словно знал всё заранее, Николай и Алексей жаждали объяснений. Заговорили они одновременно, но Меркушев сразу замолчал, предоставив инициативу Алексею.

– Позвольте узнать, – прилюдно он решил обращаться к Михаилу на «вы», – чем вызван такой странный способ найма нас на столь ответственную работу? Без предварительного собеседования и прочего. Насколько мне известно, раньше это не практиковалось. Ещё вопрос, – почему именно мы?

– Отвечу сначала о своём персональном выборе. Причина одна – мне нужны умные и деятельные сотрудники. Способные самостоятельно находить верные решения сложных проблем. Это, в общем. Конкретно, – он посмотрел на Мишина. – Вас я знаю десять лет. За это время я смог убедится, как лично, так и ознакомившись с собранными на вас материалами, – он провёл рукой по папке, – в вашем профессионализме и личной порядочности. То же самое, в части личного досье, относится к Николаю Ивановичу и Олегу Ивановичу. Что подтвердилось событиями последней недели. Николай Иванович единственный человек в городе, кто за два дня смог установить контакты с влиятельными персонами в Соединенных Штатах, – майор встрепенулся, с профессиональным интересом посмотрел на Меркушева, – Олег Иванович отлично проявил себя в событиях на железной дороге Харьков-Белгород.

– Слили таки, – буркнул Меркушев, имея в виду Маслова и компанию. – Вы хоть сколько-то времени дадите на обдумывание?

– Времени у нас нет, – отказал ему в отсрочке Щербинин, – решение вы должны принять сейчас. Потому что в случае согласия я должен ознакомить вас с реальной информацией о состоянии дел в области. Пока это государственная тайна. Ещё одно дополнение. В качестве одной из причин для выбора именно ваших кандидатур послужило заключение кафедры социологии университета о вашей полной психологической совместимости и возможности работать в единой команде.

– Когда успели? – поразился Алексей, – неужели сегодня столько информации перелопатили?

– Успели, – ответил Михаил, – теперь только так работать будем.

– Ещё вопрос, – Алексей внимательно смотрел на Щербинина, – в духе нового или старого, кто его разберёт, времени, начальник отвечает за своих подчинённых. Да?

– Именно так, – без колебаний ответил Михаил, – я готов нести ответственность за ваши решения, одобренные мной лично. Вы, соответственно, несёте такую же ответственность за деятельность ваших подчинённых.

«Ого! – Алексей собрал вместе разбежавшиеся мысли. – Ну и цейтнот у них, наверху. Плюс страшный кадровый голод. Прежние кадры хоть свои в доску, но ни на что не способны в изменившихся условиях, а кого привлекать – непонятно. Ничего не делать тоже нельзя – Советы схарчат область и не подавятся. Куда ни кинь, всюду клин. А за чертой серп и молот маячат, ждут только повода. Да, как на Михаила-то вышли? Наверняка кто-то из верхушки хунты его очень хорошо знает. Неизвестный „папа“ позвал Михаила, „дела делать“. Он – меня, по старой памяти. Удачно, блин, в гости заехал. Коля прицепом за мной пошёл, по знакомству и за „попытку к бегству“, только майор непонятно как сюда попал». Он попытался вычислить, кто порекомендовал Щербинину назначить на столь ответственный пост, фактически главы внутренней безопасности «внешторга», абсолютно чужого для него человека. Попытался и тут же бросил. Поймал себя на гнусной мыслишке, что пора бы и откосить. Мол и без него умных голов хватает, если что – не ему отвечать. Ведь отвечать ой как придётся! Поймал и внутренне вздрогнул от злобы к самому себе. – «Нет, хватит! Пора кухонный и прочий псевдогероизм прекращать! Время хороших слов закончилось. Не об этом ли ты тайно мечтал!?» Он вздохнул и быстро, словно боясь передумать, бросил в вечность два слова.