В верхних эшелонах советской номенклатуры происходили непонятные стороннему наблюдателю изменения. Без объяснения причин пропадали одни фигуры и появлялись новые, другие передвигались на равнозначные должности, никак не совпадающие с теми, что случилось в прошедшей для харьковчан истории. Кое-что можно было объяснить полученным кремлянами опытом альтернативного будущего. Например, отставка и последующее исчезновение из «открытого доступа» Хрущёва, было легко прогнозируемо даже на уровне кухонь и сетевых форумов, но исчезновение Жукова, например, ни в одну из многочисленных альтернатив совершенно не укладывалось.

Вождь продолжал бубнить о чём-то важном – надоях молока и выплавке стали на душу советского населения, новых уральских заводах и успехах хлопкоробов Средней Азии. Михаил слушал вполуха, отбрасывая вполне ожидаемую риторику, заменяя акустические раздражители разглядыванием монументального президиума и внимающих вождю слушателей в партере. Кое-кто даже конспектировал, белые прямоугольники листков были хорошо заметны сверху.

Перечитав сборник речей на подобных собраниях, выпущенный в тысяча девятьсот пятьдесят втором году, Щербинин мог с достаточной точностью угадать, о чём и в каком порядке будет говорить Сталин. Структура его речей устоялась ещё в двадцатых и оставалась неизменной вплоть до самой смерти. Собственно, Михаил ждал только одного – что скажет «отец и учитель» о новом субъекте советской федерации и скажет ли он хоть что-нибудь на эту тему вообще. Пока же всё катилось по намеченной колее – перечислив успехи за отчётный год, Сталин перешёл к постановке задач на следующий период. Судя по набранному вождём темпу, говорить ему осталось не более получаса. Можно перетерпеть. Щербинин уселся поудобнее, закинул ногу на ногу. Сталин тем временем отпил воды из гранёного стакана.

– Развернуть дальше подъем нашей промышленности, рост производительности труда, усовершенствование техники производства с тем, чтобы после того, как уже перегнали главные капиталистические страны в области техники производства и темпов роста промышленности, перегнать их также экономически в течение ближайших 10–15 лет. Это наша стратегическая цель. Для того, чтобы добиться выполнения этой цели, необходимо, как говорил товарищ Ленин «Учиться, учиться и учиться». Необходимо постоянно учиться и каждые 2–3 года переучиваться. Но у нас не любят учиться. Да, товарищи, не любят! У нас много честных, храбрых людей, но забывают, что храбрость одна далеко недостаточна, нужно знать, уметь. Многие начали считать, что успехи социалистического строительства, успехи социалистическоё промышленности и колхозного строя, достигнутые за годы упорной борьбы советского народа за лучшее будущее, сами по себе гарантируют безмятежное существование советского государства. Это и создало у многих самодовольство, опасное самодовольство. Люди не хотят учиться, хотя и условия для учебы у нас прекрасные. Думают, что, раз они из рабочих и крестьян, раз у них руки мозолистые, они уже все могут, незачем им дальше учиться и работать над собой. Это комчванство, если не хуже.