Криницкий усмехнулся, опёршись ладонями на подлокотники, сел гораздо более ровно.

– Плохие новости пришли из Европы, Михаил Анатольевич. Очень плохие. Совершено покушение на Гитлера.

– Вот и замечательно! – Михаил даже стукнул кулаком по спинке стула, – нашёлся умный генерал в Рейхе, быстро всё организовал, молодец!

Криницкий смотрел на вице-премьера уже ожившим, но весьма скептическим взглядом. Поняв, что происходит что-то не то, Щербинин замолчал и откуда-то изнутри, от желудка стал подниматься неизбежный ответ, объяснявший всю мизансцену постпреда.

– Чем? – только и спросил Михаил.

– «Стрелой», – ответил Криницкий, – а может «Иглой», я в этих тонкостях не разбираюсь. Когда из Парижа в Нюрнберг летел. Самолёт повреждён, но смог дотянуть до Баварии. Гитлер жив.

– Вот это да, – Щербинин слегка вздрогнул, – но мы все склады не раз проверяли, с комиссиями, выезжая на место! Подождите, – он схватился за возможную ниточку, – откуда известно, что это наши ПЗРК? Что это вообще ПЗРК? Немцы уже следствие провели? Сколько часов назад это случилось? Не верю!

Михаил встал и начал ходить по кабинету, сопровождаемый взглядом Криницкого.

– Не верю! Хотя бы потому, что Гитлер жив остался! На чём он летает, на медленном винтовом драндулете «Кондор», на котором даже тепловых ловушек нет! Да одна «Стрела» ему запросто крыло оторвёт, если попадёт, а если не долетит, то шрапнелью дуршлаг из фюзеляжа сделает! Как с тем Ту было, что над Чёрным морем по ошибке сбили.

– Там С-200 нештатно сработал, – возразил Криницкий, – весь МИД тогда на уши поставили, хорошо это помню.

– «Тушка» гораздо крупнее, – не согласился Щербинин, – «Кондору» и «Стрелы» хватит.

– Возможно, – пожал плечами постпред, но от беседы его отвлёк телефонный звонок.

– Линия спецкомитета, – посмотрев на мигающий огонёк, сказал Криницкий, – скандалить будут, – без труда спрогнозировав тему предстоящего разговора, постпред поднял белую трубку.

– Криницкий слушает… Здравствуйте, Лаврентий Павлович…. Он рядом…. Давайте на громкую связь переключу…. Кроме нас двоих никого нет…. Хорошо.

Говоря, Криницкий жестом указал на приоткрытую дверь. Мишин понял намёк, быстро поднялся и в несколько шагов дойдя до металлической двери, закрыл её полностью. Щёлкнул замок и теперь сквозь двойные уплотнения и слой минваты внутри ни один лишний звук не мог выйти за пределы начальственных апартаментов. Для пущей надёжности Мишин повернул ручку фиксатора, заблокировав замок от открывания со стороны приёмной. Вернуться он успел к моменту окончания разговора через телефонную трубку. Криницкий включил спикерфон и в кабинет ворвался раздраженный голос зампредсвонаркома.