– Позвольте спросить, – Михаил сам не заметил, как перешёл на более светский тон разговора, – как это сочетается с вашими словами, сказанными вчера вечером? Про воздействие извне обоих наших миров.

Капица слегка наклонил голову влево и сделал вид, что пропустил завуалированное обвинение во лжи мимо ушей.

– Очень хорошо сочетается, – физик сделал движение левой рукой в сторону стоявшего у стула портфеля, словно собираясь что-то достать из него, но на полпути передумал, – вы воспринимаете свой переход сюда, к нам, как статическое, уже совершившееся явление. На самом деле, как я об этом уже говорил вчера, – он слегка изменил интонацию на этих словах, – переход ещё продолжается. Это не сиюминутный процесс, а довольно длительное, как оказалось, явление. Срок его завершения я обозначил достаточно чётко – весна сорок второго года. Потом ничего изменить не получится, но сейчас, – он перевёл взгляд с Щербинина на Криницкого и обратно, – почему бы и нет? Для смены курса корабля не надо менять направление ветра – достаточно повернуть руль.

– Одним рулём парусник против ветра не развернуть, – убирая платок, буркнул Криницкий, – я по молодости на яхте ходил, знаю.

– Вот в этом и требуется ваша помощь! – Капица улыбнулся и раскрыл-таки портфель.

– Здесь, – он вытащил из него пухлую картонную папку и положил на стол перед харьковчанами, – основные материалы. Насколько мне известно, вы можете их отсканировать и переправить по проводам в Харьков? Сами бумаги я должен вернуть в институт, – он посмотрел на циферблат крупных наручных часов, – до четырнадцати ноль-ноль. Справитесь?

– На слабó берёте? – Криницкий взвесил на ладони рукописный талмуд, – максимум через час вернём в целости и сохранности. Сейчас распоряжусь.

Он встал и прижимая папку к телу правой рукой, вышел из комнаты.

Михаил задумчиво проводил его взглядом. Когда дверь за постпредом закрылась и индикатор безопасности на контрольной панели слева от входа успокоительно засветился зелёным, развернулся к Капице.

– Одна мелочь может всё испортить, Пётр Леонидович. Мы фактически на осадном положении, а в самом Харькове начались беспорядки. Может так статься, что данной темой заниматься будет просто некому.

– По причине смены власти и государственного устройства, – разъяснил политический момент Михаил, заметив лёгкое удивление физика.

– Бросьте, – Капица сделал небрежный жест рукой в сторону, как будто-то действительно что-то отбрасывая, – я достаточно хорошо ознакомился с вашей историей. Сейчас у вас бузить некому, революционных матросов, как в Петрограде семнадцатого, – лицо физика скривилось, словно он проглотил что-то очень горькое и противное, – слава Богу, у вас попросту нет. А немногочисленную толпу возмущённых сограждан довольно легко разгонит ваша жандармерия. Омоновцы, так их у вас сейчас называют?