Марко вздохнул и прервал излияния юноши, крепко взяв его за шёлковое плечо.

— У меня есть один предмет, который наверняка заинтересует твоего прадеда, — понизив голос, шепнул он малому, как бы подчёркивая, что знает, кем ему приходится хозяин, и демонстрируя тем самым, что уже поэтому он выбывает из круга «просто клиентов» и входит в круг друзей семьи.

Малый моментально изобразил на лице такую степень понимания и участия, которую не всегда встретишь даже у распорядителя похорон, и снова начал петь о том, как прекрасны стали дороги и почтовые станции при правящем доме Юань, покончившем, наконец-то с многолетней смутой, раздиравшей страну.

Марко развернул тряпицу и, оглянувшись по сторонам, более для антуража, чем из действительного опасения быть увиденным, на пару цуней вытолкнул меч из ножен. Малый моментально заткнулся, как от удара под дых.

— Я вижу, вы понимаете толк в таких старых и драгоценных вещах, — заговорщицки продолжил Марко. — Мы с вашим прадедом познакомились в крайне странных, я бы даже сказал, трагических обстоятельствах. Скажем так, я избавил его от очень неприятных гостей, которые некоторое время жили у вас наверху, злоупотребляя гостеприимством вашего уважаемого родственника и досаждая ему своими дурными привычками.

— Наверху, это… Наверху? — туманно спросил парень, неопределённо покрутив пальцем и явно понимая, о чём идёт речь, но боясь упоминать о том случае.

— Да. Совсем наверху. На террасе. Уверен, вы слышали об этом.

— Всего одно мгновение. Одно мгновение, — пробормотал малый и испарился словно привидение.

Действительно, хозяин гостиницы прибыл довольно быстро. Почтенный старец в дорогой шёлковой шапочке и невероятно огромном эффектном кафтане, похожем на паланкин, обрамляющем его сухонькое тельце, приложил кулак к ладони в церемониальном жесте и расплылся в дежурной улыбке:

— Кто бы мог подумать, молодой мастер, что вы не только останетесь живы после того случая, но и заслужите такую славу своей победой! — с требуемой долей подобострастия произнёс старик, глазами показывая сопровождающему его парню, что тому здесь нечего делать и пора возвращаться к своим обязанностям.

— Только благодаря вашим советам, учитель, — ещё более подобострастно сказал Марко, стараясь как можно чище произносить катайские слова.

Кланяясь и пряча сухие лапки в широченных шёлковых рукавах кафтана, словно пожимая ладони сам себе или пытаясь согреть их, старик пытался вести дежурную церемониальную беседу, но всё время косился на свёрток в руках Марка, его старческие лапки дрожали всё сильнее, он заглядывал Марку в лицо, силясь понять, что именно тот думает, а безупречная учёная речь старика лилась тем временем сама по себе, будто бы и не сам он говорил, а какая-то машинка в нём тараторила.