- Как там у тебя? - голос Кнохляйна звучал как-то необычно равнодушно, словно по-

необходимости. Что интересно произошло, что Фриц такой странно разговаривает?

Поляки захватили Кёниг?

- Да нормально всё, как отбили последнюю атаку, так больше никого и не видно.

Похоже, пшеки утихомирились. Даже их артиллерия замолчала.

- Угу. Scheisse! Что за ерунда со связью, опять поляки свою "свиристелку" включили?

Хруст такой, что слова еле слышно!

- Это не помехи, это я галету грызть пытаюсь.

- Arschloch ты все-таки, Ганс. Потерпеть не мог, грызун? Я уже собирался связистам

уши надрать за плохое состояние аппаратуры и наверх сообщать о готовящемся польском

наступлении, - похоже, Фриц все-таки слегка развеселился.

- Ну, так надери, лишним не будет, а я со вчерашнего дня не жрал и теперь не дают.

Что сказать-то хотел?

- Двадцать седьмой полк подошел, скоро нас сменят - смотри, чтоб твои ребята по ним

не врезали сгоряча. И кончай жрать, мать твою, когда с тобой командир разговаривает! -

наконец-то командир стал похож на себя, улыбнулся Ганс.

- Угу, принято. Отбой.

Отложив наушники, Ганс снова взялся за банку консервов - война войной, а кушать-то

хочется! А возникающие проблемы можно решать и за едой.

- Куно! - за спиной тут же послышалось негромкое шуршание листвы. Когда