«— Считаю, что этого делать сейчас нельзя. Мы не можем бросать на контрудары, успех которых сомнителен, последние резервы фронта. Нам нечем будет тогда подкрепить оборону войск армий, когда противник перейдет в наступление своими ударными группировками.

— Ваш фронт имеет шесть армий. Разве этого мало?

— Но ведь линия обороны войск Западного фронта сильно растянулась; с изгибами она достигла в настоящее время более 600 километров. У нас очень мало резервов в глубине, особенно в центре фронта».

Сталину надоедает изворачивающийся Жуков с трусливым отказом от инициативных решений по разгрому немцев.

«— Вопрос о контрударах считайте решенным. План сообщите сегодня вечером, — недовольно отрезал И. В. Сталин.

Я вновь попытался доказать И. В. Сталину нецелесообразность контрударов, на которые пришлось бы израсходовать последние резервы. Но в телефонной трубке послышался отбой, и разговор был окончен».

А вот его сентенция, которая показывает, что даже к глубокой старости он так и не стал полководцем.

«Тяжелое впечатление осталось у меня от этого разговора с Верховным. Конечно, не потому, что он не посчитался с моим мнением, а потому, что Москва, которую бойцы поклялись защищать до последней капли крови, находилась в смертельной опасности, а нам безоговорочно приказывалось бросить на контрудары последние резервы. Израсходовав их, мы не смогли бы в дальнейшем укреплять слабые участки нашей обороны».

Так до конца жизни и придерживался тактики «нерушимой стеной». Мдя, вот блин «гений тактики и стратегии»!

Ну, а вот собственно интеллектуальная работа Жукова, как полководца.

«Часа через два штаб фронта дал приказ командующим 16-й и 49-й армиями и командирам соединений о проведении контрударов, о чем мы и доложили в Ставку».

То есть, Жуков не поехал на места ударов, не оценил обстановку, не принял ни малейшего собственного решения — Жуков приказал штабу, и штаб тупо перебросил приказ Сталина войскам. Заметьте- у самого Жукова не было даже попытки обдумать, как нанести врагу урон ударами во фланг по приказу Сталина. Штаб бумагу подготовил, Жуков как командующий фронтом эту бумагу подписал, а там пусть Рокоссовский сам разбирается, как эту бумагу исполнять.

Вот что вспоминает в своих мемуарах Рокоссовский о том эпизоде с контрударом. Правда, он фамилию Жукова прямо не называет, но все же об этом приказе с обидой пишет:

«Сложность заключалась еще и в том, что мне была непонятна основная цель действий войск Западного фронта. Генералиссимус Суворов придерживался хорошего правила, согласно которому «каждый солдат должен знать свой маневр». И мне, командующему армией, хотелось тоже знать общую задачу фронта и место армии в этой операции. Такое желание- аксиома в военном деле. Не мог же я удовлетвориться преподнесенной мне комфронтом формулировкой задачи- «изматывать противника», осознавая и видя, что мы изматываем, прежде всего, себя. Это обстоятельство тревожило не только меня одного.