— Наверное, твои потомки женского пола будут хохлушками.

— Правда? — радовалась девушка. — А кто это такие?

Семен, конечно, хотел бы надеяться на лучшее, но готовиться решил к худшему — эту гадость ему тоже придется пить. Значит, надо… Сколько ни рылся он в памяти, вспомнить смог только два внятных способа очистки самогона: вторичная перегонка и уголь. От повторной перегонки он отказался сразу — не та техника, от продукта ничего не останется. Что уголь является хорошим сорбентом, всем известно со школы, а вот что такое этот самый сорбент и как им пользоваться, помнят, наверное, не многие. Семен вспомнить тоже не смог: то ли его поврежденная память приходила в норму, то ли он этого просто никогда и не знал. Поэтому он решил действовать исходя из общей логики: истолочь древесный уголь и процедить сквозь него полученный продукт.

Легко сказать «процедить»… Для этого нужно поместить угольную крошку на что-то или во что-то, пропускающее воду. А что это может быть в мире, где ткани еще не изобрели? «Блин, — возмущался Семен, — ну чего ни хватишься, ничего-то у них нет! Точнее — у нас…» Тем не менее после соответствующего интеллектуального усилия выход нашелся: носок! Вернее — носки, а еще вернее, то, что он использовал в качестве болванки при лепке кувшинообразных посудин. Это, собственно, единственный элемент былой одежды, который он сохранил, имея в виду дальнейшие упражнения с керамикой. Таковых упражнений в будущем не предвиделось, а вот носки… Если внутрь до половины насыпать угольную крошку, а потом тонкой струйкой сливать туда самогон, то что-то может и получиться. «Стирать или не стирать, — долго решал он почти гамлетовский вопрос. — С одной стороны, продукт хуже вонять все равно не будет, но с другой стороны — неприлично как-то, а с третьей — вдруг они совсем расползутся? И потом: издревле виноград на вино давили босыми ногами, где-то даже читал или слышал, что кожные выделения с этих самых ног являются одним из необходимых ферментов для формирования особо изысканных вкусовых букетов».

В общем, после процеживания жидкость становилась чуть прозрачней и сивухой разила немного меньше. Тем не менее одна мысль о том, что ЭТО придется отхлебывать из костяной миски, вызывала содрогание. Сначала Семен хотел изобразить что-нибудь из оленьих костей, но потом решил, что игра не стоит свеч, и вылепил из глины, наугад замешанной с песком, десяток толстостенных стаканчиков объемом миллилитров по пятьдесят. Обжигать их он не решился, а просто высушил у костра и, пока они не остыли, пропитал изнутри жиром: «Не баре, и так сойдет! Может, еще и длинные тонкие ножки приделать, чтобы, значит, при дегустации запах руки не искажал обонятельное восприятие?»