— Ты не рассказывай никому, какой я глупый, ладно? А почему нельзя… так говорить?

— Потому что взрослый мужчина не нуждается в подачках. Все, что ему нужно, он должен взять сам. Только ты все равно сказал неправду. Ты не снял скальпы не из-за этого.

— Да, ты прав. Я и сам не знаю почему…

— Может быть, потому же, почему мне не хочется рисовать войну?

— Наверное…

— Это плохо, Семхон. Людям все равно, что я рисую, лишь бы это было красиво. А ты станешь воином, и каждый твой шаг будет волновать всех.

— А нельзя как-нибудь… без этого?

— Можно, конечно. Люди других племен отрезают врагам носы или уши, а Минтоги вынимают из голов мозг и кости, а кожу высушивают — это очень высокая магия.

— М-да-а… Хрен редьки не слаще!

— Что ты сказал?!

— Нет, ничего… А почему в этот раз хьюгги оказались у самого лагеря? Ведь почти прорвались уже!

— Да, плохо получилось… Мальчишка, наверное, заснул на посту. А собаки молчали — ветер дул на хьюггов.

— Где он, кстати? Я не видел его в лагере.

— Сбежал, наверное. Но скоро вернется, конечно.

— И что будет?

— Как обычно: заставят мальчишек выворачивать ему суставы и ломать кости. Нужно, чтобы они знали, что бывает с теми, кто спит в дозоре.

— Но так-то зачем?!

— А как? Ты, конечно, забыл время до своего первого рождения? Забыл, как сильно хочется спать на рассвете?

— Неужели нельзя как-нибудь по-другому?

— Можно медленно поджаривать на огне, можно, не убивая, выпустить кишки, можно подвесить за руки на дерево — так он долго не умрет, но будет мало кричать.