— И что из всего этого следует? — спросил Семен.

— Не знаю, — честно признался Бизон. — С хьюггами я дрался много раз, у меня было две руки и один скальпов, но при мне Большой охоты они не устраивали — только рассказы слышал.

— Но ты же еще на реке сказал, что они, наверное, будут охотиться за мной. И, получается, не ошибся.

— Они и тогда повели себя странно. Должен же я был как-то это объяснить…

— Понятно, — вздохнул Семен, — что ничего не понятно. Пойдем к старейшинам — может, они до чего-нибудь додумались?

— Вряд ли, — сказал Бизон, — но пошли.

Пока они общались, совет уже вынес решение, и Кижуч озвучил его для прибывших:

— Твое предположение, Бизон, имеет основания. Если оно подтвердится, Вождь лоуринов должен будет узнать об этом — одним нам не справиться.

— Теперь мы можем обсудить второй вопрос, — сказал Горностай. — Жрец стар.

— Ох-хо-хо-о… — вздохнул Медведь. — Что толку каждый раз обсуждать одно и то же? В этом поколении среди лоуринов нет Художника. Значит, появится в следующем.

— Тьфу ты! — почему-то разозлился Горностай. — В каком таком «следующем»?! Сейчас растет третье поколение с тех пор, как жрец начал работать! И оно тоже пустое! Что защищать воинам, которых ты готовишь?! Три поколения! Это значит, что лоурины утратили Дар! Это значит, что пещеру надо передать Тарбеям или Бартошам! Ну, скажи, что ты этого не понимаешь!

— Наши воины — лучшие, — смущенно буркнул Медведь. — Что еще можно поделать? Выучиться на Художника нельзя — никакие тренировки не помогут. Человек рисовать или может, или не может — это не от нас зависит.

— На самом деле все еще хуже, — сказал Кижуч, обращаясь почему-то к Семену. — Новым жрецом должен стать человек, который НЕ МОЖЕТ не рисовать, а таких среди нас нет.

Семен решил, что более удобного момента уже не представится, и пошел в атаку:

— Конечно, их не будет, раз вы их сами убиваете!

— Мы?! Как?!

— А вот так! — Семен ткнул через плечо большим пальцем в сторону площадки, где подростки отрабатывали удары дубиной.

— Что ты такое говоришь, Семхон?! — возмутился Медведь. — Парни становятся воинами!

— Конечно, — согласился Семен, — но при этом они не становятся тем, кем могли бы, если бы им не нужно было становиться воинами.

— Не говори глупостей, Семхон, — поморщился Кижуч. — Никто никого не заставляет. Любой из парней может отказаться. И никто не станет его заставлять, избивать, убивать или выгонять из Племени.